Зарабатывала она прилично, салон, в котором она работала, был очень добротный, солидный, в хорошем раскрученном месте с богатой клиентурой. Услуги хорошего косметолога ценились, запись была полной, без простоев. Долги удалось вернуть без проблем в течение года, еще год ушел на ремонт – мать Егора не желала обставлять квартиру лишь бы как, заказывала по каталогам иностранную мебель и хорошую технику. И вот, через три года совместного проживания втроем, она переехала в своё новое жильё, отдав старую квартиру Егору и бабуле. Егор занял обширную родительскую комнату с большой лоджией, а бабулю оставил в своей. Его враждебность к ней сразу же улетучилась, более того, ее присутствие рядом гарантировало много выгод и удобств, прежде всего всегда готовый обед, постиранные вещи и чистоту в квартире…

Егор пошел на кухню и заглянул в кастрюлю. Бабуля сварила нечто, похожее на щи. Крупно нарезанные картофель и капуста, много лука, пресный бульон и отдельно на тарелке рассыпавшиеся куски курицы. Годится. Бабуля готовила скверно, но вполне съедобно, для голодного холостяка в самый раз. Подкрепившись, Егор поспешил на лоджию, чтобы как следует обкурить приятную сытость от разваренных овощей и курятины, по пути заглянув к бабуле в комнату и поблагодарив за пищу.

Сегодня намечалось много дел. Сначала на Чернышевскую, на парикмахерские курсы, которые примерно месяц назад подобрала ему мать и которые он исправно весь этот месяц посещал. В институте, который Егор оканчивал по своей исторической специальности, занятия закончились, выпускники писали дипломы со своими руководителями, это занимало не более двух встреч в неделю, поэтому Егор спокойно успевал посещать парикмахерские курсы; его диплом о Великой Французской революции давно уже был готов, еще зимой; эта тема была его любимой, понятной и хорошо изученной им, а потому работа написалась быстро и легко. В мае он защитится, получит диплом и навсегда распрощается с профессией историка.

Затем, после парикмахерских курсов – обратно домой, быстрый ужин и самое приятное – встреча с Максом. Завтра занятий в школе нет, а поэтому сегодняшний вечер можно провести максимально плодотворно и динамично, что называется оторваться по-полной. Макс заедет за ним на своей синей девятке, и если девятка эта, как в прошлый раз, не заглохнет посреди двора на несколько часов, то они вместе рванут в Лесгафта на бокс, потом к Максу, там переодеваются в модное (не забыть сразу взять с собой на бокс клубную «переодевашку»), как следует выпивают (на их языке «наливают сливу»), и уже теплые мчат оттуда в ночной клуб, а там уже к Егору (или к Максу) ночевать. Хотя нет, Макс сегодня везёт их в клуб на своей машине, поэтому выпьют они уже в клубе, или в непосредственной близости от него… Таков был план. Жили они недалеко друг от друга, но о том, чтобы ходить переодеваться каждый к себе, а тем более расходится по домам после ночных гулянок, даже и речи быть не могло, их крепчайшая святая дружба на грани братства не потерпела бы такого предательства.

В клубы они ходили не только вдвоём, часто к ним присоединялись младший брат Макса Лёня, которого Макс называл Мелкий, и Лёнин друг еще со школы Костик, классный веселый парень, заразительно хохочущий от души над любой шуткой. Было еще много других знакомых, комбинации то и дело менялись, но костяк оставался неизменным: старший заправила был Макс, наподобие Тимура из повести Гайдара, правильный и рассудительный, особенно что касается выбора женского пола, выпивки и ночного клуба, далее – на два года моложе его Егор, он же Скиф, этакая интеллигентская прослойка, и на два года моложе Егора – Костик и Лёня, он же Мелкий, два весельчака-лоботряса, кое-как учившихся в Политехе без особых планов на будущее. Всей этой гурьбой они часто вваливались ночью после клуба к Егору ночевать. Бабулю они не тревожили, вели себя тихо, не шумели.