– Бабушка, жизни хочется, – печально вздохнула русалка и перевела взгляд на Богдана, – а он так пригож…

– Слыхала да? – тут же повернулся ко мне Богатырев, выпятив грудь.

– На вкус и цвет, – развела руки в стороны.

– Нельзя древние заветы нарушать! Девчонка! – возмутилась бабка и оттолкнула Марфу от Богдана. – Тащи его, старый, – обратилась она к лешему. – На дно озерное!

– Как на дно? Я – на дно? – поразился тот, а русалки загомонили, бросившись к Богдану со всех сторон:

– Мой это лЮбый!

– Я замуж пойду!

– Я хочу стать княжной!

– Солнышко мое ясное!

– Соколик мой ненаглядный!

– Геля, спаси! – заорал Богатырев из середины образовавшегося клубка из девушек.

Похоже жаждущим внимания и ласки бабам и дна озерного не надо, они мужика и на берегу придушат своей любовью.

И снова образовался хаос. На этот раз девушки не радостно бегали вокруг Богдана, а завалили его телами, пытаясь урвать хоть горсточку любви или хотя бы кусочек рубахи. Бабка перестала говорить по-сказочному иносказательно и перешла на почти привычный русский-матерный, осыпая русалок проклятьями. Леший бросил веревку и скрылся в ближайшем кустике, опасаясь быть утопленным вместе с Богданом.

Я сначала бегала вокруг разворачивающейся драки и пыталась воззвать к здравомыслию девушек, но в итоге, как и в истории с котом, ринулась в самую гущу событий.

– Прекратите! Успокойтесь! Хватит! – орала я, отталкивая девушек и пробираясь к Богдану. – Что вы творите?! Да придите же в себя! Марфа! Истома! Ядвига!

Когда последняя вцепилась в шею Богдана, а тот начал краснеть, мой крик сорвался на визг.

– Отпусти его! Задушишь! Дура! Не будет тебе никакой любви!

С трудом, но мне удалось оттолкнуть ее, но вот бороться с натиском остальных не стало легче.

В драке за мужское плечо мне оторвали рукав и несколько раз так дернули за волосы, что у меня из глаз слезы выступили. Богдан находился в еще худшем состоянии: рубашку его разорвали полностью, несколько раз ударили по ребрам, расцарапали всю спину, чуть не задушили и не выдавили глаз.

Когда я смогла к нему пробиться, он подхватил меня за талию, и, пытаясь спрятаться, то и дело приподнимал над землей и направлял в сторону обидчиков, видимо таким образом отбиваясь. Мне такое положение вещей, а вернее тел, в пространстве и драке, само собой, не понравилось и теперь я пыталась отбиться и от русалок, и от него.

Не знаю, чем бы в итоге это закончилось, но явно не воспылавшей любовью Богатырева к одной из моих нынешних полоумных сестричек.

Все прекратилось, когда вмешались люди. Самого момента их приближения в суматохе я не заметила, но почувствовала удар очередным травяным веником, который опалил плечо, отрезвляя.

– Пшла прочь, нечисть проклятая! Распоясалась совсем сила нечистая! – вопили мужские голоса.

Девушки с визгом бросились к озеру, я было кинулась следом за Истомой, спасаясь от побоев, но забыла, что меня все еще за талию удерживает Богатырев. В результате дернулась, оступилась, упала и взвыла от боли из-за нового удара ужасным веником.

– Ты-то куда?! Стой! – возмутился Богдан, сильнее сжимая мою талию, приподнимая над землей, ставя обратно на ноги и задвигая себе за спину, чтобы спрятать от очередного удара. – Тише-тише, – обратился он к мужчине, который орудовал веником.

Меня ударили по щеке и руке. Было очень больно и обидно, но как это ни парадоксально за спиной Богатырева так жутко не было. Я даже решилась высунуть нос из-за его плеча, чтобы посмотреть, что происходит.

Происходили какие-то странные мужчины, которые приближались к нам легким бегом с разных сторон. Это были не деревенские мужики, которые приволокли сюда Богдана и сдали на суд нечисти – те продолжали толпиться за кострами. Эти мужчины были собраны, одеты в темную, прочную одежду, наподобие кольчуги, в руках сжимали мечи и факелы. И очень были похожи на воинов, солдат или кто там в сказках Русь защищал? Богатыри? Витязи?