Да вот беда – выглядело это так, будто яростный бой с осами видит только сама фея.

– Нет, быть того не может! – запротестовала женщина. – Я люблю свою семью, и мне все нравится! Да и они не против!

– Так-то оно так, – печально улыбнулась бабушка, – да только ты себя загнала совсем. Видишь же – скоро упадешь и разобьешься!

– Но я… я не умею по-другому… Я иначе просто не могу… Мне нравится, мне интересно… – прошептала потрясенная Наина.

– Да кто ж тебя заставляет совсем иначе-то? – всплеснула руками гостья. – Ты меру знай! Совсем ты ее потеряла!

– И где мне ее найти? – озадаченно произнесла Ная.

– Да не надо ее далеко искать, вот она, смотри! Я уж и сама будила-будила, и Хранителей Рода подключала, да ничего не выходит. Спит твоя Мера беспробудным сном! Самой тебе надо!

И с этими словами бабушка прищелкнула пальцами, и Ная оказалась в горнице, освещенной тусклым рассеянным светом, посреди которой стояла кровать под балдахином. А на кровати сладко посапывала приятной наружности женщина с темными волосами.

Подойдя поближе, Наина с удивлением отметила странный сероватый оттенок кожи спящей, а, прислушавшись к себе, вдруг ощутила затхлый, спертый, пропитанный пылью воздух. Она немедленно расчихалась, а глаза ее заслезились.

Ная бросилась к окну и раскрыла створки. В горницу немедленно ворвался свежий, чистый ветерок, поднявший смерчики мусора на полу. При ясном свете стали видны и пятна плесени на стенах, и паутина по углам.

– Да уж, даже если предположить, что это – моя потерянная Мера, тот еще большой вопрос, понравится ли ей в таком бардаке проснуться!

И Наина принялась за уборку. Благо, все для этого необходимое, немедленно материализовалось в ее руках, а колодец с водой обнаружился в маленьком садике прямо под окнами.

Долго ли, коротко, а навела Ная порядок в горнице, и даже чумазую Меру свою умыла. Втайне надеясь, что от прикосновения мокрой ткани к лицу та проснется. Но не тут-то было. Немного поворочавшись, Мера продолжила сладко посапывать. Ласковые слова и прикосновения Наины, а потом и более сильные щипки, тычки и щелчки не дали никакого эффекта. Впрочем, как и попытки потрясти спящую за плечи и громко покричать в ухо.

От желания надавать спящей по щекам Ная, по здравом размышлении, воздержалась. Вдруг, проснувшись, Мера на нее обидится. А вот эксперимент с ведром провела – в качестве последнего средства. Однако, даже вылитое на голову ведро колодезной воды спящую не разбудило. А постель моментально высохла.

– И что же мне делать? – расстроенно воскликнула Наина. – Бабушка, помоги! Да неужто я всю жизнь буду, как сумасшедшая белка вертеться, и с несуществующими угрозами сражаться!

– Подумай, девонька, что ты еще не сделала, – услышала Ная бабушкин голос.

– В смысле – не сделала? Я уже все перепробовала! Если даже ни ты, ни Хранители Рода с этой задачей не справились, то куда уж мне-то!

– Так только тебе и справиться, – ласково произнесла бабушка, вновь оказываясь рядом с внучкой. – Думай, солнышко, думай. А еще лучше – чувствуй!

Так ничего и не придумав, Наина села на краешек кровати, и пригорюнилась. И впрямь – так ей горько, так обидно стало! Верится, старается, на части разрывается, а гармонии и внутреннего спокойствия нет как нет! И все потому, что спит ее Чувство Меры беспробудным сном!

Женщина и не заметила, как потекли из ее глаз слезы горькие, а из уст – слова, что будто сами собой рождались:

– Ой, и горе мне, бедной, разнесчастной! Ну и что с того, что умная да красивая! Мимо жизнь бежит, аж земля дрожит, а душе моей все покоя нет! Все покоя нет, мира нет в душе, и остановиться боюсь, все сама бегу! Вот-вот упаду\. Бездыханная, а как же детушки мои малые? Как любимый мой, муж мой верный?