Прошка подскочил на ноги. Огляделся – никого.

– Эй, ты кто?! – крикнул он, озираясь по сторонам.

– Так ты ещё и слепой, вдобавок к глупой голове! Совсем худо дело! – голос звучал где-то совсем рядом. – Глаза протри, неуч! Тут я! Э-эй!

Прошка опустил глаза на голос и обомлел: на широком берёзовом пеньке стоял совсем маленький старичок, ростом с большой белый гриб. У деда была до пояса белая борода, на голове шапочка из берёзовых листочков, а рубаха и штаны – из тонкой берёзовой коры. Ноги старика были босые.

– Ух, ты! – выпалил от удивления Прошка и протянул к старику руку, потрогать: живой, или всё же от голода бредит.

– Э! Полегче, милай! – старик сделал два шага назад. – Ручонки-то при себе держи, а то не ровен час сломаешь ещё чего! Вишь, – он погрозил Прошке маленьким пальчиком, – в версту вытянулся, а голова отстаёт: где-то меж ногами и спиной застряла.

Старичок сел на краешек пня и закинул ногу на ногу.

– Ну? – дедок вопросительно смотрел Прошке в лицо.

– Что: «ну»?

– Угощай меня! – старик возмущённо ёрзал на пне. – До чего ж молодёжь пошла глупая и недогадливая.

– Так, нету у меня ничего, – Прошка виновато пожал плечами. – Не обессудь, старый.

Дед хитро сощурил глазки:

– А в суме?

– Сам погляди, – Прошка снял с себя сумку, и всё содержимое вытряхнул на траву пред дедом.

– Ну, вот же, вот, – старик радостно указал кукольной ручкой на платок.

– Это? – удивился Прохор. – Это ж просто старый платок. Не пойму даже, к чему он мне.

Прошка невесело покачал головой.

– Ещё сегодня ночью был у меня дядька, мельник. Да, что там – считай отец второй, – Прошка вырвал травинку и сунул её между зубов. – Он меня от смерти спас, выходил, обучил, чему успел. Ну и отдал мне эти штуки, – он кивнул на лежащие в траве вещи. – А что к чему с ними, не объяснил. Не успел. Убили его. Пиявцы.

– Да ты что?! – старичок подскочил на ноги. – Архипа-мельника кровососы сгубили?

– А ты, что, знал его? – Прошка удивился не меньше деда.

– А, как же! – старик снова сел на край пенька. – Мельник был человек в лесах известный. – Старый почесал затылок. – Пропал, значит, мельник наш. Жалко. Человек был не простой. Э-э-эх!

Дедок вынул из портков малюсенький платочек, цветом и формой, как лепесток ромашки, вытер им глаза и спрятал его назад в карман штанишек. Кашлянув в кулачок, он посмотрел в лицо парнишке добрыми с хитринкой глазами.

– А тебя звать-то, как, молодец? – голос деда теперь звучал иначе, в нём больше не было насмешки.

– Я – Прошка. А ты, кто ж таков?

– Лесовик я, – представился дед. – Я тебе, парень, про твои сокровища всё расскажу. Архип, верно, тебе сказал – кто владеет ими, тому богатств никаких не нужно.

Старик спрыгнул с пенька и подошёл к платку.

– Сперва, давай поедим, Проша, – он показал рукой на платок. – Разверни его, да уложи себе на колени.

Прошка сделал, как сказал ему Лесовик.

– Так, – дедок одобряюще потёр ладони. – Теперь посолить надо.

– Кого? – непонимающе спросил Прошка.

– Ну, не меня же? – старичок закатил глаза. – Платок посоли, горе.

– А соли-то нет, – Прошка всё ещё не понимал, чего от него хочет дед.