Идут по улице 50-летия Октября, что в Железнодорожном районе, а прохожие шеи сворачивают. Как привели в порядок богатыря бурятского, как побрили харю, так стал он он похож на актера американского Джорджа Клуни. Такой же волевой подбородок, такая же небритость легкая. Вот только лоб слегка низок да глаза чуток узковаты, а так – ну вылитая голливудская звезда в бурятском национальном костюме! И нечего завидовать. Вот французский комик Жерар Депардье в мордовской сорочке расшивает и хоть бы хны. Все таблоиды этим пестрят. Так а нам чего стесняться-то?

Правда, в ОВИРЕ конфуз небольшой приключился. Морда богатырская никак в фотографию три на четыре сантиметра не умещалась. Но как-то обошлось. Деньжонок кому надо поднесли, купюрами по тысяче рубликов душонки чиновничьи подмазали и аккурат через месяц за новехоньким заграничным паспортом вернулись.

Счастье Хамбо-Дамбо было огромным, но скоротечным.

Возвратившись в хижину охотника Мунголова, где теперь проводил он большую часть светового дня, богатырь первым делом стал разглядывать да вертеть в руках краснокожую книжицу с двуглавым орлом на обложке, тисненым золотой краской. Поскольку читать не умел, то попросил своего друга Баратия разобраться с загогулинами, коими страницы внутри были испещрены.

Хоть с трудом, но прочитал Баратий паспорт, ибо грамоту за последние двадцать лет, что в лесу безвылазно жил, подзабыл. Первая книжка – был букварь. Вторая – паспорт. Дату рождения в документе записали, как у царя настоящего Владимира Путина: 7 октября 1952 года. Местом рождения указали Улан-Уде USSR, ибо так чиновник велел. Внизу же в условной графе гражданства стояла отметка «RUS».

– Что значит «RUS»? – поинтересовался Хамбо-Дамбо.

– Это значит, что по паспорту ты – русский, – ответил охотник.

– Да какой же я русский? – удивился чистокровный бурят, который русских с незапамятных времен ненавидел. – Это они народ бурятский огненной водой спаивали да над традициями нашими в анекдотах издевались. За что этих ублюдков, песни по ночам орущих, да ведущих себя крайне нагло в краю цветущего багульника любить?

Помнится, возмутился тогда богатырь несказанно. Ногами затопал, голосом зычным закричал:

– Не хочу зваться русским, ибо постыдно мне это! Русских во всем мире недолюбливают за хамство и агрессию, за невоспитанность и амикошонство!

Откуда и слова такие взялись? Из глубин подсознания, видно, выскочили, ибо буряты – нация культурная, с глубокими историческими традициями монголо-татарской империи. Не чета этим выскочкам-московитам, государственность у которых едва шесть столетий насчитывает.

– Не желаю зваться русским! Бурят я! Бурят! И паспорт хочу бурятский! – все не успокаиваться Хамбо-Дамбо, как Баратий не пытался его угомонить. Только после ящика водки, с горя выпитой, и угомонился.

А тут уж, надо сказать, и октябрь на носу! И хоть сильны кремлевские тайны, да неведомо, как получается, что о них вся страна раньше узнает, чем главные государственные чиновники. Так и на этот раз случилось. Разнеслась по стране молва, что свой 62-й день рождения царь-батюшка Владимир свет Владимирович собирается с ближайшими друзьями в тайге отметить. На медведя с голым торсом сходить, щуку шестиметровую из реки выудить, поцеловать в нос да обратно отпустить.

И подсказала чуйка богатырю бурятскому, что это шанс исправить несправедливость, в национальный вопрос закравшуюся.

– Вот бухнусь в ноги государевы с просьбой о единственном в мире бурятском паспорте! Не откажет мне личность светлая, богоносная!

Да только рассмеялся охотник Баратий Мунголов, бред такой от богатыря услыхавши.