В день, когда закончилась последняя бутылка, я лёг под одеяло и вдруг неожиданно уснул. Не провалился во мрак и ужас, а именно уснул. Под большой раскидистой яблоней во дворе. Такой был сон. И проснулся от прохладного прикосновения. Открыв глаза я долго не мог сфокусировать взгляд на тёмном, плывущем, как в тумане, силуэте.

– Проснулся? Теперь всё будет хорошо.

Я прислушался к себе – боль ушла. Совсем. Осталось ощущение пустоты и лёгкости в голове, там, где она её наполняла. Такое бывает, когда выдернут давно и долго болевший зуб.

– Ты как здесь? – просипел я проморгавшись.

Возле кровати сидела девчонка из песочницы. С глазами-колодцами полными родниковой прохлады, облаков и золотого плеска.

– Тут девушка была. Ты её не видела?

– Девушка? Хм… Парус… Не видела. Съешь яблоко. Вкусное.

В руку мне легло огромное жёлтое яблоко.

– Где ты их берёшь?

– Во дворе. Сбоку растёт яблоня, у забора.

– Нет там яблони. Я знаю. Смотрел.

– Смотреть могут все. Научись видеть. Ну, вкусное же, да? – её улыбка пронеслась сквозь меня прохладным ветром.

– Кто ты?

– Я – море. А ты – ветер. И тебе нужен парус.

– Только жалеть не надо!

– Тебя жалеть? – девчонка хмыкнула. – Разве жалеют боевой нож за то, что он не стал столовой ложкой?

Фраза была настолько взрослой и жёсткой, что от неожиданности я прикрыл глаза на секунду, собираясь с мыслями. Открыл и понял, что в комнате я один. Усмехнулся вымученно про себя: надо же такому привидеться.

Кряхтя и чертыхаясь сел на койке, глянул в окно и вздрогнул. На столе возле окна лежало на блюдце огромное жёлтое яблоко. Почему-то улыбнувшись, взял его в руки. Оно было тёплым и прохладным одновременно. С хрустом откусил. Не обманула. Вкусное.

Дни побежали дальше, похожие на это яблоко. Наполненные свежестью , тёплые и прохладные одновременно. Яблони во дворе я так и не нашёл, как и обеих девчонок, промелькнувших в моей жизни странным высверком.

Боль из головы куда-то делась. Ушла совершенно и спал я теперь спокойно, просто проваливаясь в цветную темноту. Когда-то я неплохо рисовал и вот вспомнил зачем-то это занятие. Купил плотной бумаги и карандаши с красками. Часами сидел и вырисовывал непонятные загогулины. Потом подумал, прикупил сыромятной кожи и, порезав на ремешки, стал выплетать эти узоры из сыромятины. Получались необычные, странные амулеты, которые охотно разбирались обитателями дома и близлежащих дворов.

Когда девчонка появилась снова, было полнолуние. Я, как всегда, припозднился и, подойдя к дому со своей стороны, увидел, что входная дверь чуть приоткрыта. Вынув из пакета прут, я аккуратно толкнул её внутрь. В коридоре было темно. Быстро и бесшумно я проскочил его в три скользящих шага и заглянул в комнату.

 Девчонка была такой тонкой, что даже под простынёй заметить её было не просто. Я, скорее, угадал, что кто-то лежит на кровати, укрывшись с головой.

Подошёл и осторожно откинул край простыни, уже почти поняв кто это. В глаза бросились острые ,выпирающие позвонки длиннющей шеи.

Девчонка дёрнула ухом, как кошка, и повернулась на спину. Выглядела она очень уставшей. В подглазьях залегли глубокие тени и огромные глазищи словно ушли на дно лица.

– Я у тебя посплю. Можно? У тебя тут хорошо. – пробормотала она сонно и не успел я ответить, как её губы провалились в тишину.

Как люди спят? Кто-то спит вдохновенно. Кто-то умиротворённо или отрешённо. Она спала решительно и непреклонно. Вжавшись в тело кровати, как перед последним броском. В подобравшейся цепкой фигурке было столько энергии, что казалось в следующее мгновение она взорвётся движением. Подскочит на полметра вверх…