Прислонился Всеслав к дереву, чтобы не упасть от усталости, и от дерева к нему сила пошла, наполняя его руки и ноги. Поблагодарил Всеслав дерево и опять пошёл работать. Совсем уж чуть чуть осталось.

Положил последний камень меж потоками, они забурлили недовольно, заворчали, и потекли каждый отдельно. Сначала скудно – влага вся в сухую землю уходила поперва, а потом потихоньку набирая силы, потекли каждый сам по себе.

И чувствует Всеслав, что поводок то тянуть перестал. И ошейник уже не давит. И тут вдруг прямо к его ногам они и упал – и поводок, и ошейник. И так легко стало Всеславу, что раскинул он руки во все стороны и как закричит молодецким покриком:

– «Ура! Я сделал это! Ура!»

– «Ты почто шумишь?»

Всеслав оглянулся и увидел суровую морду медведя. Радостный, подбежал к медведю, подхватил его на руки и закружил. И откуда только силы взялись?

– «Тю! Тю! Сказився хлопец!» – медведь пытался вырываться, но Всеслав кружил его и кружил.

– «Дяденька, отпустите Потапыча!» – услышал Всеслав тонкий голосочек. Он осторожно поставил на место обалдевшего слегка медведя и оглянулся. На него смотрели доверчивые детские глаза.

– «Ты кто?» – Всеслав посмотрел на босые ножки, на торчащие во все стороны светлые тонкие волосы, создающие вокруг нежного лица подобие светящегося нимба.

Детёныш доверчиво протянул руку:

– «Я твой проводник. Пойдём, я провожу тебя к Ягине!»

Всеслав взял ребятёнка за руку и пошёл, приноравливая свои широкие мужские шаги к детскому небольшому шагу. Впрочем, ребёнок всё время подпрыгивал, тарахтел без умолку, рассказывая, что вообще то его зовут Клубок, Клубочек, потому что обычно он именно в таком виде в людям и появляется. Так, видите ли, безопаснее. Но к Всеславу он почувствовал доверие. Очень уж он радостный был. Ну и потом, клубочки ведь не разговариваю!

Всеслав засмеялся. Подхватил мальчишку на руки и посадил себе на плечи. Так они и пошли, к удовольствию обоих.

Когда дошли до резной избушки, стоящей на опушке леса, Клубочек спрыгнул на землю, хлопнул Всеслава по руке:

– Ну ладно, прощевай! Знаешь ведь что дальше делать!» И молниеносно исчез за деревьями.

Всеслав подошёл поближе. И ахнул. Издалека, из-за кустов калины и смородины, растущих вокруг, он не досмотрел, что избушка то была на ножках!

Как там в сказках то говорилось?

– «Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» И ногой топнул, как в положено.

Избушка на удивление беззвучно, мягко, как будто смазанная недавно, плавно повернулась к Всеславу резным крылечком, на котором лежал, развалясь, огромный чёрный кот.

– «Ну да, всё как полагается», – успел подумать Всеслав, поднимаясь по ступенькам. Постучал, и, не дождавшись ответа, потянул дверь на себя.

В избушке было чисто, тихо, пахло травами и мёдом.

– «Есть кто живой?» – громко спросил Всеслав. Кот вошёл следом, прыгнул на лавку и стал старательно намывать мордочку.

Всеслав догадался, что хозяйка отсутствует по каким-то своим делам. А ему что делать? Вспомнил слышанные в детстве сказки, про русским духом пахнет, и про «накорми, напои, в баньке попарь…»

Если верить сказкам, хозяйке этого дома должно быть немало лет, да и пока это она появится… И, конечно, голодна. От нечего делать Всеслав нарубил дров, натопил баню, разжёг печку и приготовил поесть.

И тут в сенях что-то затарахтело, недовольный женский голос помянул того, кто наследил…

В избушку вошла довольно пожилая, но всё ещё крепкая женщина, одетая в цветастую юбку и не менее цветастый платок. Белая блузка её была вышита крестиком, на груди болтались разноцветные мониста, и седые волосы уложены короной на голове.