– «А ты… Ты не живёшь, вздохнула знахарка. – Ты просто опора для Катерины. Собака-поводырь для слепого. Она ведь, собака, тоже не живёт для себя. Она живёт для хозяина. У них одна жизнь на двоих. И у тебя с матушкой твоей тоже одна жизнь на двоих.»

– «И что, ничего нельзя поделать?» – Всеслав совсем упал духом. И матушку жалко, и свою жизнь прожить охота. Хотя какая она, его жизнь? Он же всё время с матушкой, все её просьбы выполнял, все ей мечты воплощал.

И каково это – жить самому?

– «Ладно, говорит знахарка. Попробую тебе помочь. Если смелости и решительности у тебя хватит.»

– «Должно хватить», – говорит Всеслав.

– «Ладно, слушай сюда. Амазонку вою искать тебе придётся в Амазонии. Но чтобы до него добраться, надо пройти немало испытаний. Перво-наперво отнесёшь Катерине вот это варенье из розовых лепестков. Да проследи, чтобы всё съела зараз! Как съест – захочет спать. И вот тогда твоё время. Пока она будет спать, тебе и надо успеть. Будешь мешкать – проснётся Катерина, и никуда тебя не пустит, наоборот, укоротит поводок. Второго шанса у тебя уже не будет.»

Дала баночку с розовым вареньем Всеславу и рассказала, что дальше делать и куда идти.

– «В лесу найдёшь большой камень, а рядом дерево корнями наружу. Меж тех корней есть вход в пещеру. Как в пещеру войдёшь, скажи заветные слова: „Знаю, что делаю.“ Увидишь тропинку, она тебя приведёт к двум ручьям, которые сливаются в один. Один ручей – твоя жизнь, другой ручей – жизнь Катерины. Надо их разделить и каждый в свой русло направить. Коли успеешь управиться, пока Катерина спит – дальше сам поймёшь, что делать.»

Поблагодарил Всеслав Катерину и отправился восвояси.

Пришёл Всеслав домой. Поставил баночку с розовым вареньем на стол, чай вскипятил, пригласил матушку почаёвничать, и всё ей варенье подкладывает. Она кушает, нахваливает:

– «Ой, какое вкусное! Я такое ела, когда с отцом твоим встречалась!»

А Всеслав всё подкладывает варенье да подкладывает. Вот Катерина наелась, спать ей захотелось. Только она легла, сразу заснула. А Всеслава сразу сомнения одолели – а вдруг с матушкой что случится, а его рядом нет? А вдруг он не справится? Ну и всё в таком духе. А потом одёрну себя:

– «Что это я рассиживаю! У меня же времени не так уж много!»

Одел он куртку, положил в карман фонарик и побежал. Прибежал в лес, бегает, ищет – где же камень большой? Торопится, потому и не сразу увидел. А как нашёл и камень, и дерево корнями наружу, так зажёг фонарик и полез внутрь пещеры. И сказал:

– «Знаю, что делаю!»

Тут же свет вспыхнул, светло стало, как днём. Всеслав фонарик выключил и пошёл. Вот смотрит – текут два ручья – один звонкий, весёлый, прыгучий, золотистым и голубым светом играет, переливается. Рядом другой течёт, спокойный, медлительный, плавно изгибается, зелёным да красным светится. А вот камни лежат поперёк у каждого ручья, и они, покинув русла свои объединились в один некрасивый коричневый поток, по поверхности которого плывёт серо-бурая пена. Там, где ручьи журчат отдельно – по берегам цветы цветут, травинки зеленеют, а где грязный поток – вокруг только зелёная тина, да глина вязкая.

Покачал головой Всеслав и начал убирать камни, преграждающие путь ручьям. Камни убрал, а русла пересохли, мусором забиты. Стал мусор очищать, чувствует, поводок подёргивается, шея болеть начинает. Дёрнулся было домой, потом вспомнил слова знахарки, что второго шанса не будет, и продолжил. Поводок тянет, дёргается, а Всеслав сухие русла очищает, да камни меж ручьями кладёт, чтобы потоки разъединить. Чувствует, сил совсем мало осталось, давит ошейник больно. И как он его раньше то не чувствовал?