Он встретил ее на вокзале. Ей совершенно не нужно было знать, что он уже четыре часа без дела сидел в кафе на привокзальной площади, пил совершенно невкусный кофе, но не мог допустить, чтобы она вечером болталась здесь в ожидании автобуса в компании всяких сомнительных личностей, а потом шла по поселку в темноте одна. Не женское это дело, совсем не женское.

Поужинали и разошлись по своим комнатам. Когда через пару часов он выключил компьютер и перешел в спальню, то по квадрату света на земле от окна гостиной, он понял, что Маша еще работает, сидя под лампой и выписывая что-то из учебника. «Упорная» – подумал он. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы пробный урок в понедельник прошел хорошо.

Маша прекрасно понимала, что Иван Семенович будет проверять не то, насколько она знает язык, а то, способна ли она держать в узде около трех десятков пятиклассников, заставить их слушать себя, а не друг друга, как она будет справляться с каверзными «детскими» вопросами. Но подготовиться к этому было невозможно. Это, как говорится, только «вскрытие покажет».

Директор сказал, что предыдущая учительница уволились месяц назад, английского не было, расписание сдвигали, на это время ставили другие предметы.

– Это я вам к тому говорю, чтобы вы понимали, что они уже привыкли, что урока по языку нет, не ждите, что они будут вам рады, всегда легче ничего не делать.

– Я не жду, я, вообще-то боюсь, – честно призналась Маша.

– Не думаю, что они вас съедят, но немного пожевать могут.

Хорошо, когда у начальства есть чувство юмора!

Войдя в класс, Иван Семенович обратился к притихшим ученикам со следующей речью:

– Дорогие пятиклассники, – сказал он. – Вот перед Вами стоит молодая учительница Мария Владимировна. Она будет преподавать вам английский.

Класс недовольно загудел.

– Я вижу, как вы все рады, и как ты, Стрижов, рад, вижу особенно. Хочу вас всех предупредить: от того, насколько Марина Владимировна справится с поставленной перед ней задачей, будет зависеть, возьму я ее на работу, или нет. А работа эта ей очень нужна. Поэтому, если вы будете бузить и мешать ей, то я буду считать вас подлецами, и вам будет очень трудно убедить меня в обратном. А теперь желаю вам всем приятно провести время. Они ваши, Марина Владимировна. Я сейчас пойду по делам, но буду к вам заходить, вы на меня не обращайте внимания.

После того, как за директором закрылась дверь, в классе воцарилась напряженная тишина. Тридцать пар глаз смотрели на Машу.

– Здравствуйте, ребята, – ее голос немножко дрожал, выдавая волнение. – У нас всего сорок минут, поэтому давайте поступим так. Вы зададите мне три любых вопроса, я на них честно отвечу, а потом мы начнем работать.

– А вопросы по-английски задавать? – шустрый мальчик с четвертой парты, который, видимо, и был Стрижовым, смотрел на Машу испытующе.

– Нет, можно по-русски, – сказала она, подумав, что, видимо, этот парнишка, – признанный лидер, альфа-самец, как принято теперь выражаться.

Класс загудел. Нужно было срочно прекратить это гудение.

– Ну, так как, родились вопросы? Do you have any questions? – повторила она по-английски.

– Вы откуда приехали? – естественно, Стрижов, кто же еще.

– Из Москвы.

– И что вы тут забыли? – это было уже похоже на допрос.

– У меня убили мужа и мне пришлось переехать сюда.

– Круто! А как убили?

– Застрелили. Все. Три вопроса заданы, ответы вы получили. Если кто-то еще что-то хочет спросить, то давайте будем переводить вопросы на английский, и мои ответы тоже. А теперь, мне потребуется некоторая помощь. Я могу попросить тебя взять свой стул и сесть рядом со мной? – обратилась она к Стрижову.