Потом развернулись вправо. Мужчина продолжал:

– Успех заставит брать ещё выше планку, придётся очень много трудиться, чтобы оправдать его и не потеряться.

Прошли ещё один круг по залу и снова повернули налево.

– Неудачи, они оставляют очень глубокий след, и потом придётся долго зализывать раны. Лучшее решение – это жить как жили, неплохо же жили. Зачем куда-то лезть? А что скажут родственники и друзья, подумать страшно.

– Успех – это ответственность, эти мерзкие людишки будут просить и тайно завидовать.

– Неудачных людей не любят, за их спинами шушукаются.

– Успех приведёт славу, деньги. Люди будут просить денег, а если не дашь, будут обижаться и обзывать жмотов.

– Неудачи спровоцируют скандал. Родственники будут обвинять тебя, не умеешь, не лезь, зачем позоришь наш род?

– Успех не гарантирует, что ты всегда будешь на коне, а падать больно.

– Мы, женщины, очень ранимые и чувствительные к неудачам, а если позовут на помощь, а нам некогда, это же целый ушат грязи на нас выльется. Надо быть как все, не высовываться.

– Успех – это новый статус, нужно соответствовать ему, это же расходы, надо экономить.

– Уже нельзя будет надевать бесформенные наряды. Сплошные траты!

– Мы, женщины, отзывчивые существа, мы привыкли угождать чужим желаниям.

– С успехом придут клиенты, что с ними делать?

– Неудачи нужны для того, чтобы мы были как все, не высовывались, не были выскочками. Принимали чужое мнение с благодарностью.

– Зачем трудиться ради тех, кто никогда не скажет даже спасибо!

– Успех не для женщин.

Лана уже не понимала, кто и что говорит, её голова кружилась, ибо танцор кружил в бешеном ритме, и, казалось, что она, не касаясь пола, парит над ним. Она чувствует, что её как будто разрывает на части, внутри поднимается сопротивление. Где-то радостно лает трёхглавая псина, торжествуя.

– Нет! Врёшь, не возьмёшь!

С этими словами словно спадает морок. Лана рванула руки на себя, но цепкие пальцы танцора держат их крепко.

– Да, я женщина. Да, многогранная, чувствительная, эмоциональная, но у меня своя изюминка, так же как у каждой из нас! Это не даёт право меня оскорблять и унижать, поучать, если об этом не просят. Может быть, у меня низкая самооценка, и боюсь критики, и думаю, кто и что обо мне говорит и думает, не умею и пока и не знаю, как делиться с людьми своим внутренним миром и брать ответственность на себя, оценивать свой профессиональный уровень, но я разрешаю себе быть собой!

С этими словами она с такой силой вырвала свои руки из цепких пальцев партнёра-танцора, что тот не ожидал и попятился назад, чуть не упал. Огляделась, рядом был пьедестал, не раздумывая, вбежала на него. Оказалось, что они кружились вокруг него. Сразу вспыхнули софиты, все танцующие обернулись, с интересом разглядывая её. Кто-то крикнул: «Браво»!

И толпа радостно зааплодировала, со всех сторон посыпались цветы и букеты цветов. Но тут подскакивает псина и старается стянуть Лану вниз. Она цепляется за ноги, но Лана, танцуя, отбивается от неё. Псина заходит с другой стороны и пытается ухватить за подол платья. Лана снова уворачивается от её цепкой пасти, чем разозлила псину. С разбега псина схватывает всё-таки Лану за руку и стягивает вниз. К ним подскакивает госпожа Вин зу с перекошенным от злости лицом, она визжит от ярости. Обвиняет и стыдит Лану за неразумность, за то, что она позорится на глазах у всех людей. Им стыдно за её поведение.

Пока вся троица шипела на Лану, вынуждая пятиться назад и не контролировать, в какую сторону идет, что-то сзади с треском распахнулось.

Это был обычный зал суда. «Да, с корабля на бал и обратно за считанные секунды», – с иронией подумала Лана. Её пригласили на скамью подсудимых. Судья – толстый, начисто выбритый старик. В огромных очках с толстыми линзами. Стукнул по столу указкой. Огляделся, нашёл детский игрушечный молоточек и стукнул им по толстой книге.