Михаила разбудили лучи солнца. Царевич открыл глаза. К нему склонилось лицо красавицы. Именно такие девочки ему нравились— темные волосы и синие глаза. Поняв, что не спит, поднялся и, извинившись, поздоровался. Затем спросил:
– «Ты кто?»
Как колокольчик, со смехом, зазвенел голос: «А как зовут тебя, и почему ты лежишь в нашей спальне?»
– Михаил засмущался:
– «Я не знаю».
Хорошо, что вошел царь Владислав и познакомил дочь с новым названным братом:
– «Теперь он будет жить с нами. Прошу любить и жаловать, а ты, парень, прими с душой нашу семью и стань нам сыном. Пойдем, я познакомлю тебя с остальными».
Так началась жизнь Михаила в семье Владислава, где поселились дружба, уважение и любовь. Прошло время.
Лесная Дева Юна, подруга Виллы, летала над владениями царей Николая и Владислава. Она видела, что вытворила Фрига с царскими детьми и с жизнью красивого болота. Узнав последние новости, рассказала их Вилле и Колесу, чтобы и они знали все о судьбе сестры Михаила, Софье. Ей уже исполнилось шестнадцать лет. Она стала светло-русой красавицей с карими глазами, добрая и трудолюбивая. В своем доме она не появлялась.
За прошедшие годы, двадцатилетний Данил забрал власть в свои руки, царь Николай был у него на побегушках. Аглая устраивала балы, принимала неизвестных людей,… о пропавших детях она не вспоминала, как и о своей матери, жившей на болоте.
А та, пожив некоторое время одна, решила забрать у царских детей молодость и красоту, затем выгнать Аглаю с сыном,… и самой править царством. Все было готово для осуществления этой мечты,… но случилось то, что называется возмездием.
Ветер Великан, считавший эти прекрасные леса своим домом, хорошо относился к царю Николаю и его семье. Он удивлялся тому, что царевич живет в чужой семье. И однажды, решил узнать причину, полетел в царство Николая, посмотреть, что в нем происходит. На пути к царству лежали болота, на которых хозяйничала Фрига с дочерью и внуком. Но где же они? Ветер полетел дальше. Ах! Так значит, Аглая применила свое колдовство в царстве Николая, поэтому Вилла прячет Михаила?
Великан вернулся назад к болотам. Где же Фрига?
А та сидела над чашей, в которой варилось зелье, била пучком травы по кипящей воде и причитала:
– «Скоро царство будет моим,… всех заставлю кланяться мне».
Великан раздулся от гнева:
– «Это кого темная сила хочет поставить на колени перед собой? Нас? Светлых сущностей?»
Ветер так разбушевался, что кочки на болоте стали перескакивать с места на место, лягушки и живность взлетать вверх и шлепаться назад в помутневшую воду. А наученные ветром волны, вымыли из-под избушки землю, и она рассыпалась, обнажив подлые делишки колдуньи Фриги, стоявшей в своем ритуальном наряде – лохмотьях, обвешанных костями, в лягушечьих перчатках, с распущенными волосами.
Колдунья завизжала, но сделать ничего не успела. Великан ударил горячей воздушной струей по кипящей чаше с зельем,… она опрокинулась в воду, разлетаясь каплями в разные стороны,… и несколько капель попали на Фригу.
Ох! Как она кричала! Одна капля попала в глаз, другая на лицо и тело. Теперь эти глазом колдунья не видела, лицо покрылось морщинами, а нога отказывалась двигаться,… Фриге приходилось тащить ее за собой.
Вода в болоте еще долго кипела от обиды на Фригу за разлитое зелье – исчезли островки с лесом, пожухла трава. Искалеченная колдунья, сидя на суше, не кричала, а бубнила под нос себе проклятья. Ветер посмотрел на раненое болото,… и улетел жить в другие края.
Колдунья понимала, что многое потеряла, да еще и калекой стала,… придется плестись во дворец Николая к Аглае.