Мейли. Я ещё раз прошёлся по комнатам.

– Что ходишь, пошли картошку чистить, – на пороге возник Вовка.

– Мейли вспомнил. Странно так вышло, я шёл вечером по улице, и увидел её, высокую, стройную. Волосы до плеч. Солнце садилось и её контур светился золотом.

– Кто ж тебя не знает, Донжуан с севера! Или ты по азиаткам с ума сходишь? – улыбнулся Вовка. – Держи ножик, пошли, расскажешь.

– Я красоту просто чувствую в отличие от вас более остро.

Просто так смотреть на женщин в чужой стране иногда чревато. Поэтому я тогда подошел к ней и запинаясь, спросил:

– Дуйбуци24, во….

– Ай ни25? – она окинула меня взглядом и лёгкая усмешка пробежала по губам. – Рано ещё так говорить. – Она снова с пониманием улыбнулась.

Сыновья Адама скроены из камня и мозги у них из камня. Они не могут быстро воспринимать оттенки жизни. В отличие от них, любая женщина за миг чувствует момент, когда мужчина готов сказать большее, чем просто «здравствуй». Оттого их улыбка в этот миг становится загадочной и всемогущей. Я смешался. Не собирался я говорить этих слов!

– Во кань. Ни зишоу26. Я хотел посмотреть на тебя ещё немного, не прогоняй меня.

– Ты говоришь по-китайски?

– Сяо-сяо27, – я сжал пальцы.

– И ши, а ши, сан ши, – она уже откровенно расхохоталась. Не переживай, мы тоже так учились в детстве. Я буду говорить медленно, ты поймёшь, просто внимательно слушай. У тебя папа китай, мама китай?

– Нет. Во жень элосы28. Зуфу29 жу, жил, Хаэрбин.

– Ты где остановился?

– Юнань отель.

– Переезжай ко мне. Продлим визу, будем жить вместе и учить языки. Я хочу учить русский. Ты помогать мне торговать в магазине. Во Мэйли.

– Хао. Шодинлэ30. Во Элио…. Вот так Вовка я оказался в Китае и прожил там некоторое количество времени.

– Что ж не остался с ней?

– Я не космополит. Есть такое слово, Вов, только не смейся, оно штамп. Это слово – Родина. Мне плевать, кто у нас президент, какой курс рубля, но здесь живут мои родители и мои дети, и мои друзья. Я не могу оставить их никогда, чтобы любить из Парижа.

– Тургенев же оставил, ради своей Полины.

– У Тургенева детей наверное не было.

Пришли Витька с Серёгой.

– Что задерживаетесь, дармоеды? Я Вовку уже умотал своими баснями. Давайте к плите. А нам пора Бахусу должное отдать.

Мы сидели в просторной Вовкиной квартире, жарили картошку и пили пиво. Вовка и Серёга начальники, а папы их большие начальники. Витька один не пришей кобыле хвост, косит под геофизика, но шалопай. Здесь стоит, наверное, немного обрисовать нас. Мы увлекаемся поиском пещер, то есть спелеологией. Мы не входим ни в какой клуб, не водим людей по пещерам за деньги, мы просто получаем удовольствие от разгаданных тайн Земли. Спелеология, стало быть, наше хобби, на него мы тратим свои деньги и своё время. Помимо них, моих мудрых друзей, у меня есть люди помладше, они только начинают свой путь в жизни и в спелеологии, однако вернёмся к настоящему. Вовка – высокий мускулистый мужчина с рыжей бородой и жёстким взглядом серых глаз, похожий на древнего викинга. Несмотря на суровую внешность, он очень любит смех, песни и шутки. Вовка в прошлом геолог, а сейчас лесоублажитель. В нынешнее время тоже неплохая профессия. Сергей – двухметровый светловолосый гигант с голубыми глазами, любитель помечтать в тишине лесов. Помимо этого он очень любит копаться в своей судебной лаборатории, на досуге потроша мышек и лягушек. Витька же похож на волосатую обезьяну Чуи, только с сумасшедшими глазами и повреждённой психикой. Витя действительно геофизик. Только что он там открывает своими методами, я не знаю. И вообще, о своей работе между собой мы не распространяемся. Не то, чтобы это не интересно, но негласно так давно заведено было.