– Слышал. Он не спелеолог, он турист. Он людей за деньги по пещерам водит.

– Да ну на! – удивился мужик. – И что, люди за это ещё деньги платят?

– Ну а что, платят, – пожал я плечами. – Люди разные бывают.

Через полчаса я посмотрел на солнце. Брюхо набил, пора уходить, ещё успею километров семь пройти.

– А я тебя знаю, – вновь повернулся ко мне белобрысый. – Ты Матрасов! Ты жулик. Ты у людей деньги берешь, нехорошо!

– Ты попутал, я не Матрасов. Ладно, мне идти пора. – Я повернулся.

– Нет, постой! – на плечо мне легла рука белобрысого. – Я тебя знаю! Ты Матрасов. Ты за деньги людей в тайгу водишь! Сволочь! – Он размахнулся, и ударил меня в грудь. Мы оба упали с лавки.

Хоть и пьяный, но жилистый, – думал я, катаясь по земле в обнимку с мужиком. Удары его не слабели. Народ повскакивал из-за стола, стараясь нас растащить. Что-то твёрдое опустилось мне на спину. Перевернувшись, я увидел пьяненького старика-оленевода, который ритмично без разбора опускал на нас берёзовый дрючок. Вот народу потеха! Нас подняли и растащили, тут же поднеся по чарке. У оленевода отобрали палку и засунули в чум. Пир продолжился дальше. С кружкой в руке ко мне снова подошёл белобрысый.

– Ты извини, попутал, – сокрушённо проговорил он. – Водка, будь она неладна. Давай за мир!

– Давай!

Мы чокнулись кружками.

– Тебя как звать-то?

– Сергей. Зовут Петей, от фамилии.

– Петров, что ли?

– Андросов я.

– Ваще нихрена тогда не понимаю. Сергей или Петя? Причём здесь твоя фамилия?

– Да чего тут непонятного? Андросов – Андросян, Андросян – Петросян – Петров – Петя. Так и прилипло.

– Прикольно замутили. Однако Петь, я уже пойду. Мне ещё далеко. Прощай.

– Погоди. – Петя отцепил с пояса восточный нож и протянул его мне. – Возьми на память, не обижайся.

– Спасибо Петя. Подожди секунду. – Я в раздумье покосился на свой клинок. Обычай требует что-то подарить взамен. Но мой клинок много практичнее восточных чудес в северной тундре, и главное – кованый, тогда я ещё тащился от этого слова. Я снял с шеи латунный хомуз и достал из кармана запечатанную пачку красного Bond street.

– Держи. И ты на меня не обижайся, – кинув на плечо ствол, я шагнул в низкорослые берёзки.

Ноги утопали во мху, одуряюще пахло багульником. Вот сколько Саша Матрасов заработает за год? Ну вывезет он народ в пещеры ну четыре, ну семь раз в год, больше вряд ли получится. Бизнесом это не назвать и кучу денег не заработать. Только имя себе подпортить. Молодой он ещё, горячий, как евражка23.

– Путешествовать тоже можно по-разному, – сказал я солнцу. – Одно дело когда ты вышел в море на снаряженном бриге, а там уже борешься со штормами и людоедами, другое – вышел на хабаровскую набережную в трусах и с флагом, нырнул в воду и поплыл к океану. Такие люди, несмотря на абсурдность ситуации тоже есть. Солнце слегка улыбнулось мне, и ободрённый, я продолжил разговор.

– Ты должно помнить ту девочку, которая приехала в чужой город, бросила вещи и паспорт, взяла двести рублей и отправилась в свободный полёт на неделю. Ей, очевидно было так интересно и наверное комфортно. Люди разные, да? Я так не могу. У меня всегда есть запасная обойма и нож на боку, как же иначе. Хочешь, скажи, что я совсем неправ.

…Хайгдже открылось сразу, едва я оставил за спиной низкорослый берёзовый лес. Плоская унылая возвышенность тянулась на несколько километров по меридиану. На её уплощённой тушке не было заметно ни выходов камня, ни отверстий пещер. Я задумчиво потёр подбородок, ощутив отросшую щетину. Зря сюда пришёл. Мерзлота повсюду, осадков мало, лето короткое. Плато замёрзло уже очень давно.