Огромное красное нечто упало нам на морды сверху, в роковую ночь. Это точно значение великого медведя. При светлом зареве в небе и огромных красных шарах летящие э-э… нет… падающие вниз! Вожак точно не знал, что делали эти вещи. То ли падали, то ли летели. Но, наверно, летели, это как-то больше подходит богам.

Так вот. Молитва, точно. Летящие боги даровали нам красный, красный… что это? Он встал, подошёл к нему. Вокруг него земля покраснела. Из кристалла исходило что-то пульсирующее, наполняющее его энергией и… и что ещё – понять было трудно. На самом деле его мозг просто не мог осознать того, что тело его наполняется вредными веществами.

Большой тридцатисантиметровый коготь постучал по красному дару. Коготь изменился. По-моему, раньше он был меньше. Значит, разбить свой дом около кристалла было хорошей идеей. Он во сне наполнялся божественной силой. Если за столько дней мой коготь увеличился, то что произошло со мной?

Мозг вожака переключился на ту цель, которая была ближе всего. Что это? Снова постучал. Тын, тын. Непонятно. Всё же это божественная вещь, и какое ему дело. Неважно, из чего оно сделано. Важно, что при отборе сильнейших воинов нашего племени оно делает этих воинов ещё сильней. Нужно лишь напоить их сон-травой, где им будут казаться великие битвы, и положить отдыхать около кристалла в специальном шатре.

На самом деле сон-трава была обычной смесью галлюциногенных грибов с очень сильным воздействием на мозг, до полного его разрушения. Но это им не грозило. Мозгов у них было немного. Однако так не считал шаман, он мог испускать молнии из лап и порой поджигал случайно какую-нибудь кибитку.

Быстрый осмотр лагеря двуногих медведей дал исчерпывающую информацию о происходящем. Отойдя на безопасное расстояние, эльфийка вовсю обдумывала, как же помочь зверям.

– Убить вожака и шамана, – предложила Ёна.

– Кстати, из их мозгов получается хорошее мороженое, – сказал поварёнок.

– Да? – удивился Берри. – А какой рецепт?

– Ну, смотри. Берёшь существо. Желательно с объёмом головы как у человека. А так может сойти и любое, вплоть до ящерки. Потом вскрываешь череп…

– … Всё-всё, замолчи. Я понял. О, ё-моё.

– Нужно выкрасть наследника, – это прозвучало из уст эльфийки как прекрасный и очень надёжный план.

– Какого наследника? – спросил Берри.

– У каждого племени медведей должен быть наследник. Обычно он живёт в той же кибитке, где и вождь. Деревья мне сказали, что наследника они видели последний раз три дня назад, после его заперли в кибитке.

– Но она находится около кристалла. И он сто процентов уже заражён.

– Вот тут-то нам Ёна приведёт жрицу. Нюанс в том, что если мы не спасём наследника, а просто убьём шамана и вождя, то племя разбежится по округе, и они поодиночке одичают. А одичавший двуногий медведь – это ужас. Приходилось иметь дело, – авторитетно заявила она. – Мы его вылечим, после нам нужно будет его расспросить насчёт нюансов. Обычно старых шаманов, когда они совсем уже становятся никакие, изгоняют и назначают нового. Может, он знает, где сейчас старый шаман.

– Так спроси у деревьев, – предложил Поварёнок.

– Тут не всё так просто. Подобные шаманы сами умеют говорить с деревьями и быстренько с ними договариваются, чтобы те под риском пойти на доски не выдавали их. Ёна, когда ты сможешь привести жрицу, ой Берри, переведи ей!

Ару пожала плечами.

Берри всё смотрел на Ёну со спины. Кто-то мог бы отнести этот взгляд к разряду «пялился», другой в разряд «нескрываемого созерцания с толикой раздумья». Третьи вообще заподозрили в этом взгляде приценку перед ограблением.