«Да нет, я захватил её из дома

Для призрачного, злого старика.

Но тот исчез, подарка не дождавшись,

Лишь свет коснулся дерева слегка…»

Пастух вздохнул, сказав: «Сыграй, а после

Я кое-что об этом расскажу.

Тебе брат повезло, что в небе солнце.

Да ты везунчик, как я погляжу!»

Потом умолк, желая напитаться

Красивым звуком сказочной игры.

Давид не прочь был чуть поупражняться,

Исполнив вальс цветов среди травы.

Он восхищался вновь лучами солнца,

Природой, что ласкала его взгляд,

Душа его раскрывшись, полетела,

Не чувствуя невидимых преград.

Бурёнки собрались вокруг, не смея,

Свет заслонить и близко подойти.

Пастух проникся, даже прослезился,

И взгляд не мог с парнишки отвести.

Он что-то вспоминал под эти звуки.

Давид устал и прекратил играть.

Тут друг, который был намного старше,

Решил ему о важном рассказать:

«Ты спрашивал о старце, что сегодня

Скрывался ото всех в глухой тени.

Так вот, не старец нищий это вовсе.

Лучи тебя, по счастью, сберегли.

Не просто так нужна ему рубаха.

Ту, что принёс ему, он бы не взял.

Ведь он желал крещёную дерюгу.

Лишь только в ней бы он не исчезал.

Должно решиться, кто в волшебной схватке,

Исчезнуть должен будет в эту ночь.

Осталось ведь одно благое дело,

Чтоб видимою стала деда дочь.

И если волшебство это случится,

Исчезнет, либо тот, кто ей помог

В живое существо оборотиться,

Иль тот, кто неживою сделать смог.

Я вижу на тебе пока подарок,

Хранительный и сильный оберег.

Ты духу бабки видно приглянулся,

И простоту наряда не отверг!

Чтоб не случилось, юноша запомни,

С себя её до солнца не снимай!

Колдун в любого может обратиться.

А ты его по звуку различай!

Кем он бы пред тобой не притворился,

Внутри его сокрыта будет злость.

Он станет обнимать и улыбаться,

Но это будет нежеланный гость!

Я как пастух коров, на всякий случай,

Тебе дам с собой крынку молока.

Оно, когда всё тихо и спокойно,

Стоит свежайшим, будто с ледника.

Но если рядом нечисть просочится –

Вмиг скиснет. Кипяти, не кипяти.

Холодные лягушки не помогут,

Хоть, сколько их в кувшин не поклади!

Спасибо за игру. Ступай! Но завтра

Опять на это место приходи.

Не забывай, о чём предупреждаю,

И никого сюда не приводи».

Давид сказал: «Спасибо Вам за помощь!»

И так как уже вечер наступал,

Пошёл походкой быстрою до дома,

Где старец, беспокоясь, ожидал.

Ещё совсем не скрылось с неба солнце.

Стелились по земле его лучи.

Росток чудесный, что вчера завился,

Позволил, чтоб бутоны зацвели.

Их сильный аромат опять дурманил.

Когда ж они взыграли как огни,

Дом снова приподнялся в основанье.

И выползли оттуда пауки.

И вновь ручьём шуршащим, недовольно,

Мелькали переборы тонких лап.

Глаза их не по-доброму сверкали,

Ведь не было уже пути назад.

И снова дом вздохнул довольно громко.

Цветы тотчас сомкнули лепестки.

Их аромат унёс с собою ветер,

Обдув по виду нежные ростки.

Старик, в который раз перекрестился.

Увиденным он вновь был поражён!

Хотя, чему здесь можно удивляться?

Кто их сгубить желал, видать силён!

Да что об этом говорить? Сегодня

Необходимо было завершить

Плетение, как шёлк тончайших нитей,

Чтоб ими ткань узорами расшить.

Сосновых веток больше, чем обычно

Лежало вкруг большого сундука.

Вода в печи давно уже кипела,

И примененья своего ждала.

Вот соловей влетел, неся с собою

Последнее для дел веретено.

Давид сказал: «Быстрей закройте двери,

И поплотней, особенно окно.

Прошу вас никому не открывайте.

Возможно, ночью вновь начнётся стук.

И будет исходить он, уверяю,

От колдовских и нечестивых рук.

Ну что ж, начнём. Пора. Ночь опустилась…»

Давид с любовью инструмент прижал,

Сундук с ударом птицы отворился,

И начался вновь мотыльковый бал.

Всё повторилось так, как прошлой ночью,