– Ты кто, нахрен, такой?

Незнакомец пошатнулся и сделал несколько неловких рывков вперёд, на встречу голосу, вступив в пяточек света. Детектив захлебнулся, слова застыли в горле, вместо крика из неё вырвалось только бульканье. Непослушная рука, не в силах удерживать ставший предательски скользким пистолет, опустилась.

Перед ним стоял, в мятом костюме, работник бухгалтерии. Пошатываясь, он всем своим видом выражал неуверенность, как оказавшееся в незнакомом месте животное. Обваренные в кипятке руки, вернее сказать, костяные обрубки, удерживали голову от окончательного расползания в фарш. Между сжатыми пальцами текло что-то гадкое, некогда бывшее лицом или даже мозгом. Бухгалтер подался вперёд, очевидно интересуясь куда пропал источник голоса – видеть он, очевидно, не был способен. Свежие чёрные пятна на одежде красноречиво свидетельствовали о том, что из морга медики отпустили его не по своей воле.

– М-мать. – только и смог выдавить детектив.

Бухгалтер резко рванул навстречу звуку. Детектив вжал курок – оглушительный грохот выстрелов, пять или шест выстрелов, всё вокруг заволокло пороховой дымкой, едва заметной. Во рту появился вкус металла, в ушах звенело, пронзительно и тревожно.

Тяжело дыша, он опустил разряженное оружие.

Бухгалтер, который должен был лежать на полу, остался стоять на своём месте. Детектив издал полный ужаса и удивления писк, подкосившиеся колени сами собой заставили его отшатнуться.

Бухгалтер, между тем, почувствовал свою власть над ситуацией. С гнусным хрустом распрямился, убрал руки, выставив напоказ разваливающееся на ошмётки месиво, целиком обратившееся в один большой, покрытый кровоточащими струпьями, ожог. Его абсолютно не волновали несовместимые с жизнью раны, по костюму стремительно растекались свежие пятна, под ногами уже собралась приличная лужица.

Вдруг он негромко зарычал, раны зашевелились и с хлюпаньем оголив полупустой рот. Оставшиеся зубы походили на звериные клыки. И вдруг прошептал всего несколько слов, совершенно разборчиво, настолько простых и человеческих, что стало лишь страшнее:

– Я тебя съем.

Бухгалтер шагнул вперёд.

Детектив дико закричал и, не помня себя от страха, побежал.

Ещё никогда в жизни он не бегал так быстро, в особенности, по мокрым и тёмным лабиринтам технического отсека.

Низкий, монотонный вой сирены однозначно сообщал о том, что критическая ситуация взята под контроль, однако, угроза не миновала до конца. Да и может ли она миновать, когда всюду снуют вооружённые, озлобленные солдаты?

Детектив сидел на корточках, прижавшись к холодному. Он едва замечал происходящее вокруг, скорее инстинктивно отмечая действия ШОНовцев. Основные проходы были перекрыты, действия большинства сотрудников координировались с помощью развернувшегося в главном холле оперативного центра: часть панелей настенного покрытия было бесцеремонно выжжено лазером, оголив электропроводку, и теперь из зияющих брешей тянулись десятки, сотни кабелей; компьютеры стояли прямо на полу, их количество росло с каждой минутой, будто грибы после дождя. Координаторы, внимательно изучающие мерцающие на экранах цифры и схемы, спешно переговаривались, жестами показывали что-то друг другу, механически дублируя информацию в рацию. Несколько человек стояло у каждой, даже запертой, двери с оружием – длинные, страшные на вид винтовки с раздвоенным дулом, на поясах болтались ножи и набор гранат. Казалось, они готовились штурмовать крепость, а не усмирять беспорядки на забытой всеми станции на границе мира.

Иногда издалека доносились далёкие вопли, слышались ругательства, затем громогласные выстрелы, отголоски которых заставляло стёкла звенеть, и всё стихало. Можно лишь догадываться, предназначались ли эти выстрели виновникам криков, или были лишь предупредительными.