А на другом канале журналистка спрашивает: «Как вы кричите «Ура»? Вот так, поднимая подбородок на 45 градусов? Ну, давайте вместе сейчас крикнем».

Или вот совсем уж юная корреспондентка, услышав знаменитую мелодию «Москва майская», объясняет: «Это песня поэта Лебедева-Кумачёва». И, вы знаете, она не очень-то виновата. Последние двадцать лет в теле-радиоэфире начисто перестали называть имена композиторов и поэтов. «Лебедев-Кумач» у неё просто «не на слуху», в отличие от людей, которым, положим, за сорок или пятьдесят. Да, вот кого очень даже не хватало в эфире 9 мая: репортёров среднего или даже старшего возраста. Как раз-то без них и «распалась связь времён».

Но, главное, на некоторых каналах просто зашкаливал уровень искусственного, пластмассового восторга. «Удивительная, потрясающая всенародная акция»… Это бюрократическое, колючее словечко «акция» шипами торчало буквально из каждой фразы. Корреспонденты, то и дело выкрикивая надоевший штамп про «неиссякаемый людской поток», просто заслоняли то подлинное, искреннее, что проявилось в этом шествии, – поистине российскую эмоциональность, добрую, открытую, метко прозванную «душа нараспашку».

Переключаясь с канала на канал, я вдруг сделал неожиданное для себя открытие. Зрители хорошо знают Бориса Корчевникова, который много лет делает передачу «Прямой эфир», знают присущую этому журналисту манеру беззастенчиво копаться во всякого рода склоках и соседских дрязгах. И вдруг я увидел совершенно другого Корчевникова, даже подумалось – а не двойник ли это? Умно, тонко, на редкость доброжелательно провёл он беседу с участниками шествия. Я ещё раз внимательно просмотрел этот небольшой фрагмент трансляции. Может, Борис Владимирович просто-напросто «сыграл себя не такого», ведь он – актёр по профессии, чего ему стоит. Нет, всё-таки, похоже, что вот здесь-το он был абсолютно искренен.

И ещё раз подумалось: когда на экран ежедневно выплёскивается мутный, дурно пахнущий поток мелкотравчатых поделок, это унижает не только их участников и зрителей. Это унижает и ведущих, заставляет их из своего нутра доставать не самые лучшие качества, атрофировать в себе элементарное чувство брезгливости. Почему на наших каналах как началось такое ещё в девяностых годах, так до сих пор и катится, хотя уже времена пошли другие, страна другая, народ другой. Скажите, почему…

Но – такой вопрос следует задавать премудрым политологам, а не авторам практических пособий по телевизионным жанрам.

И ещё о трансляции 9 мая. На канале «Россия-1» всё дело спасали Владимир Соловьёв и Карэн Шахназаров. Какой верный тон нашли они для своих комментариев из студии! Их спокойные, уравновешенные голоса точно соответствовали неторопливому шествию людей с портретами своих предков – участников Великой Отечественной войны, и к тому же компенсировали излишне взвинченные и порою просто неумелые «доклады» корреспондентов с места события. Чего стоит фраза какого-то репортёра: «Бессмертный полк всё идёт и идёт, я не вижу его хвоста».

Где-то в середине трансляции, когда камера показала во всю ширь Красную площадь с переливающейся мозаикой человеческих фигур, портретов, транспарантов, цветов, Карен Шахназаров как бы про себя проговорил: «Какой великолепный общий план», на что Владимир Соловьёв с ходу выдал блестящую реплику: «Да, при всём уважении к Вам, Карен Георгиевич, лучший режиссёр – это сам народ».

Точнее не скажешь. Казалось бы, задача телевидения – не разрушать эту «режиссуру», а, наоборот, тактично и умело вписаться в неё.

Но вот апрель 2017-го, грянули события в Петербурге. Телевидение (оба главных федеральных канала) ведёт репортаж о митингах памяти погибших при взрыве в метро. И – снова здорОво (может быть, здОрово?)! Тот же искусственный напор, та же имитация чувств. Почти каждый ведущий считал своим долгом сообщить, что «пришедшие слились в едином порыве». «Акция» в этот раз почти не употреблялась, зато откуда ни возьмись выскочило, как прыщ, словечко «флешмоб». Вопреки канонам дерматологии, прыщ оказался на диво заразным, он вспухал с периодичностью пять-семь минут на монологах совершенно разных корреспондентов. И опять не журналисты «шли в народ», а закадровые продюсеры подводили к ним поодиночке выступающих, возникали нелепости типа «скажите, что заставило (!) вас сюда прийти?» И опять шла казёнщина «сегодняшнее мероприятие объединяет». Потом митинг на Манежной вроде бы кончился, но ведущий всё говорит и говорит, говорит ни о чём, явно тянет время… Смотрю – до конца часа ещё минут пять, потом пойдут новости, ну, и заткнули бы эту прореху каким-нибудь дежурным сюжетиком. Ах, вот в чём дело, как же я не догадался? Ведущий просто-напросто подтаскивает репортаж… к рекламе! Дай режиссёр прокладочкой что-то другое, зритель, глядишь, отключился бы. А так – идёт материал памяти жертв теракта. И следом реклама. Встык.