– И чего ты запугала ту вдову, – фыркнула Чуба, таща за собой дохлую куропатку. – Она же растреплет всем какая ты ужасная, и клиентов нам больше не видать.

– Она заслужила нервотрепки, – надменно произнесла я, неспешно шагая по расчищенной улице. – Все же она стала виновницей смерти своего мужа. И доказать это уже не представляется возможным. Пусть хоть так поплатиться.

– Это даже не обсуждается, – деловито кивнула Чуба, поравнявшись со мной. Сегодня мой фамильяр выбрала образ мелкого волчонка.

Последние несколько месяцев она только и делает, что меняет свой облик. И кошка была, и собака, лиса и енот, ежик и даже волчонок. Постоянным элементом в ее облике остаются только длинные уши и такой же длинный хвост. Все остальное она меняет по своему желанию. В действительности же она – чертенок, попавший ко мне намеренно-случайно. Привязалась ко мне и ни в какую не хочет оставаться одна. Так и стала моим фамильяром.

– И все же слухов нам не надо, – задумавшись произнесла Чуба. – Зачем ты вообще взяла дело этой взбалмошной вдовы? Сидели бы они с мужем и гнобили друг друга, пока и вдова не отправилась бы на тот свет.

– Я не против, – спешно согласилась я с фамильяром. – Согласилась, потому что нас просила ее соседка, тетя Клава, о помощи. Надоедали они не только друг другу, но и всей округе.

– Тетя Клава? Тетя Клава… Кто такая? – запамятовала Чуба.

– Твои любимые пирожки делает, – закатив глаза произнесла я.

– А! Да, надо было помочь. Пирожки прежде всего!

– АДА! – воскликнула та самая тетя Клава, подбегая к нам с огромной корзиной, накрытой сверху полотенцем. – Все закончили? Теперь будет спокойно?

– Мы постарались на славу! – воскликнула Чуба, откидывая в сторону куропатку и выходя вперед меня, чтобы засветиться перед пожилой женщиной. – Ее мужа отправили на тот свет, где он и упокоился с миром.

– Счастье-то какое, – обрадовалась тетя Клава. – А я знала, что у вас все получится. Вот и пирожки напекла по такому случаю!

Незамедлительно женщина вручила корзинку, откуда до нас с Чубой донесся ароматный запах пирожков с мясом.

Так же незамедлительно желудок напомнил, что его все же необходимо кормить.

– Совсем тебя изнурил этот покойник, – понимающе закивала тетя Клава. – Иди уже, отдыхай! Я тебе еще напеку позднее. А пока – отдохните!

– Я прослежу, – снова заявила Чуба, красуясь перед пожилой женщиной.

– Конечно. Все надежда на тебя, – преувеличенно серьезно произнесла она и, улыбнувшись напоследок, направилась назад, к своей таверне.

– Пирожки мои, пирожочки, – запела не стесняясь никого Чуба, прыгая вокруг меня. – Я заслужила один на ходу отведать!

Насчет заслужила – это она загнула конечно, но пусть лучше ест, чем глупые вопросы задает.

– И все же я не понимаю, зачем ты его уломала на обещание, – продолжила говорить Чуба с набитым ртом.

Мой фамильяр задавал эти вопросы каждый раз, как только мы встречались с чересчур злобным призраком. Ведь для того, чтобы дать мне слово, они должны быть искренне открыты. А как может быть злобный дух искренне открыт для заключения сделки?

По мировоззрению Чубы было бы проще, если бы мы уничтожали таких призраков. Однако и для уничтожения придется много потратить сил, проще дать им выговориться, позволить немного отойти от посмертных эмоций и, заключив сделку, отправить в другой мир.

Ничто не действует в магии безвозмездно, особенно в некромантии. Если кто-то захотел избавиться от призрака в своем доме – он отдает эмоции в уплату призраку за освобождение жилища. Тем не менее я как проводник обязана взять что-то с призрака, ведь открываю для него двери в загробный мир, оказывая услугу.