– Нет проблем, сейчас исправим: ты умная, красивая и замечательная, и я тебя ещё раз поздравляю!

– С чем?

– А какая разница? Сегодня четверг, завтра всенародный праздник – пятница, или другой повод: до конца рабочего дня осталось… – он посмотрел на часы и присвистнул. – Ого, да я у тебя уже больше часа обретаюсь. Мои, небось, вместо работы сидят и гадают, куда их начальник делся. Извини, я побежал. – И он направился к выходу.

– А ты ничего у нас не забыл? – лукаво поинтересовалась она, склонив голову набок.

– Ой, точно, свою записную книжку! – он хлопнул себя по лбу и, вернувшись назад, взял её за руку. – Спасибо большое. Я ведь за ней и пришёл. Видишь, какой растяпа, совсем запамятовал.

И тут случилось непредвиденное: словно какой-то шальной бес ткнул его в загривок, и, подавшись вперёд, Грибов звонко чмокнул её в щечку. Ошеломленный своей нечаянной выходкой, он смешался и застыл на месте, ожидая вспышки гнева или града возмущённых упрёков.

У Ларисы расширились глаза, набрав воздуха, она раскрыла рот, собираясь строго отчитать его, но почему-то лишь укоризненно покачала головой. – Хулиган.

– Кто? – сразу ожил Дмитрий и состроил невинную рожицу. – Я тихий, скромный и забитый человек в возрасте, у которого при виде симпатичной женщины малость помутился рассудок.

– Болтуша, – рассмеялась она в ответ.

– Грешен, каюсь! – он приложил руку к сердцу и поклонился. – Больше не повторится.

Открыв входную дверь, он уже беззаботно помахал ладошкой: – До свидания! Всего хорошего!

– До свидания, – повторила Лариса, глядя ему вслед.

Она достала из сумочки сигареты, зажигалку и, глядя отсутствующим взглядом куда-то вдаль сквозь стеллажи, рассеяно крутила их в руках: впервые в жизни она не знала, как ей быть. Вздрогнув, она решительно тряхнула головой, спрятала всё обратно и попыталась успокоиться. Ведь, если разобраться, не произошло ничего особенного, просто человек немного созорничал.

И всё же в душе её нарастало смутное беспокойство. Целую вечность, со дня свадьбы, она не то что целоваться, но даже по-дружески не обнималась с посторонним мужчиной. Рискнувшие попробовать приволокнуться немедленно получали такой жёсткий отпор, что предпочитали обходить её за три версты. Она не понимала, как можно быть замужем и флиртовать с другими. Полностью занятая семьёй, она и помыслить не могла о постороннем мужчине, и вот на тебе – поцелуй. С одной стороны – нехорошо, а с другой, как ни стыдно самой себе признаться, приятно. А впрочем, что тут такого? Если разобраться, обычное чмоканье, от избытка чувств, этакая маленькая невинная детская шалость. И ничего больше. Случилось и прошло, на этом конец.

– У меня хороший муж, – громко, словно убеждая себя, проговорила она и чётко, по слогам повторила. – Хо-ро-ший.

К сожалению, это мало помогло. Да, на людях всё выглядело прекрасно: замечательная, любящая пара: всегда вместе, всегда под ручку, но вот дома… Дома «телячьи нежности» ни к чему – искренне считал её Олег. Правда, от неё ласки и заботы он требовал. Она старалась не обращать внимания на эти мелочи, однако, как не крути, а в последнее время он сильно переменился, стал каким-то равнодушным, даже про день рождения забыл. И цветов давно не дарил, не говоря о подарках. Привык что ли? Хотя, чего жаловаться, многие живут намного хуже.

Она села и увидела записную книжку Грибова.

Дмитрий вернулся к себе и с досадой обнаружил весь народ на месте. Стараясь избежать неудобных вопросов, он промычал нечто неразборчивое о том, что главный инженер уже запарил, быстренько проскользнул за свой стол и раскрыл первую попавшуюся книгу, однако вместо строчек перед его глазами стояло прелестное лицо. На его счастье, из КБ принесли новые чертежи. Грибов тут же загрузил подчинённых работой, а сам, придав лицу задумчивое выражение, уставился в окно.