– Я пришла… поговорить. Лина… она… беспокоится.

Услышав имя дочери, мужчина встрепенулся, а застланный пеленой ненависти взор прояснился. Он медленно поднялся со своего места и сделал шаг вперед, тут же наткнувшись на моментально среагировавшего стража. Но кузнец нападать не спешил.

– Лина… как она? Как моя девочка? – спросил мужчина срывающимся голосом.

В памяти принцессы тут же всплыл образ уставшей и измученной душевными переживаниями подруги. Но одного взгляда на человека перед ней хватило, чтобы сказать:

– Она в порядке.

Успокоившись, кузнец немного расслабился и сел на койку, опершись руками о колени. Аби неуверенно прошла вперед и села на стул. Рядом с ней тут же выросли страж и слуга, который не спускал пристального взгляда с Нортфорда.

– И я прошу вас ради вашей дочери, – осторожно начала девушка, чуть наклонившись вперед и попытавшись поймать взгляд мужчины, – сказать, что это были за люди. И зачем им понадобились те… бумаги.

Она ощутила, как орда мурашек пробежала по спине, когда встретилась взглядом с кузнецом. Он медленно покачал головой, давая отрицательный ответ.

– Ради ее же блага, – тихо проговорил мужчина, – я не скажу.

– Вы хоть понимаете, что из-за вас она в любой момент тоже может попасть сюда?

Нортфорд лишь покачал головой:

– Не… скажу… Иначе ее будущее будет предрешено…

– Ей угрожали? – обеспокоенно спросила Аби, решив, что отца подруги, скорее всего, шантажировали жизнью дочери. – Я могу обеспечить ей охрану, если так…

– Нет, – протянул тот, злобно оскалившись. – Не они ведут ее к такому будущему, которого она не заслуживает.

– Тогда кто же?

Взгляд зеленых глаз подобно клещам впился в сидевшую на стуле принцессу, лицо мужчины стало похоже на искаженную яростью морду дикого зверя.

– Вы и вся ваша королевская семейка. И те твари, которых вы пустили в наши земли, которым вы все даете те же права, что и законным жителям этих земель. Какое будущее ее ждет?

Кузнец резко поднялся, заставив стражника вновь наставить на него оружие, и процедил:

– В лучшем случае она проведет всю свою жизнь будучи прачкой, кухаркой или швеей, выйдет замуж, потом у нее появятся дети… Но и они ничего не смогут изменить… Они тоже будут всю свою жизнь пахать на вас, сражаться за вас и умирать… тоже за вас. Потому что все достается лишь вам. Вам и тем отродьям, что наш король, который на деле лишь их король, пригрел здесь!

Чем больше говорил кузнец, тем все громче и тверже становился его голос. И все больше зеленые глаза сверкали каким-то внутренним, неукротимым безумием, какое обычно бывает у зверя, загнанного в угол и пытающегося отбиться из последних сил. Бросающегося на врага, который по силе превосходит его.

Страж, ловко крутанувшись на месте, приложил древком алебарды кузнеца, который, что-то простонав, с глухим стуком упал на каменный пол. Аби в ужасе уставилась на мужчину, который не спешил подниматься и сыпал проклятиями в адрес всех и вся, в частности – «демонов, захвативших власть».

Ее взяли за плечи и вывели из камеры. Когда к девушке вернулось осознание происходящего, она подняла взгляд и заметила вставшего напротив Марлина, в глазах которого читалось беспокойство.

– Я предупреждал.

Слезы покатились по побледневшим щекам девушки, оставляя после себя серебристые дорожки. Она хотела сделать как лучше, хотела попытаться вразумить этого человека. Но все вышло совсем не так, как она планировала. И от этого становилось только больнее.

И те слова, что в порыве гнева выкрикивал ей в лицо отец ее подруги… Они были полны такой невыносимой боли, словно мужчина всю жизнь скрывал эти мысли глубоко в душе, опасаясь, что они когда-нибудь выплывут наружу.