Посмотрел Олег на хазарских послов – те ухмыляются. Посмотрел на полян богатых – а у них колени дрожат. Делать нечего, тогда Олег Всеславич вот что ответил:

–– Мечу нашему в руках чужих не бывать. А воину нашему топтать чужую землю не привыкать. Берите дань кровью.

–– Ай, достойный ответ, – иудеи говорят, – Только знаешь ли ты, русский хаган, что закон наш суров: служить могут нам только победители. А коль кто побежит, поле боя врагу отдаст, мы того казним по закону смертию лютою.

Подивился Олег такому закону: разве знаешь заранее, как сражение сложится, с какой силой враг выходит, каким богам молится. Видно сразу, что те иудеи хазарские, кои такие законы придумали, в битвах никогда не сражались, о воинах своих не заботились. Да ответил послам вот что:

–– Не бывало еще такого, чтобы русская рать с поля боя бежала, не бывало еще такого, чтобы мы не побеждали.

Думал хитрый Олег, если будет его войско во Хазарии, почему бы ее изнутри не взять. Да иудеи хазарские тоже не лыком шиты – ведь хитрее народа нет. Были в службе у них магометане-воины – с Царьградом воевали, с христианами, а во те поры, когда хазарские послы в Киев пришли, вдруг понадобилось Хазарии воевать земли магометанские. Тут для русов как раз работа, не пошлешь же своих на своих.

Делать нечего, собрал войско Олег немалое из полян да из словен ильменских и поставил им в начало русичей. «Вот бы, – думает Олег, – дать мальчонку им того с духом ненависти, то-то войско было б всем на зависть. Да теперь же где его возьмешь».

Так отправилась рать русская в земли неведомые и не вернулась.

Через три весны, через две зимы опять приходит посольство хазарское.

–– Плохих воинов ты дал нам, русский хаган, – говорят иудеи да посмеиваются, – одни сами бездумно полегли, а другие бежали, и казнить их пришлось лютой смертью – какою, не спрашивай. Подавай-ка нам новых воинов, да получше прежних – столько и еще полстолько – поведем мы их на Царь-город.

А Олег возьми и взъярись:

–– Да не может того быть, чтобы русский воин побежал. Сам теперь я во главе рати встану, посмотрю на диво такое.

–– Кто ж тогда тут дань сберет? Кто же о наследнике позаботится? – хитрые хазаре сощурились вроде и смеются, вроде и нет. – Оставайся-ка ты, хаган, здесь. А на третий уж раз войско сам поведешь, обещаем.

Вот собрал Олег новое войско, снова русичей в начало поставил и отправил в неведомые земли. «Как же, – думает, – так? Отчего же русичи бегают? Пока сам не увижу, не поверю». А раз дело такое, правы иудеи – пора о наследнике вспомнить, посадить его в Киеве на престол. Поехал Вещий Олег в Новагород, где Ингвар княжил. Видел он того тридцать лет назад мальчиком девятилетним, приглашал его ни раз во Киев, да тот не хотел ехать, мол, ему и здесь, в Новгороде, неплохо.

Как увидел Ингвара Олег, так и охнул, да вспомнил матушку княжичеву нехорошим словом. На престоле широченном, что и четырех бы богатырей выдержал, сидит туша о пяти охватов в ширину, глаз из-за щек не видать, пузо – на отдельной скамеечке. Мамки-няньки вокруг княжича бегаю, кормят. А в народе про него шутки складывают, насмехаются. Имя неславянское на свой лад переиначили: был он Ингвар – «великая гора», стали звать его Святогор, или просто Игорь, ибо святость свою заслужить надо.

Разогнал Олег мамок-нянек, приказал Ингвару подниматься. А тому и не встать без помощи. Его пять добрых молодцев подхватывали, да на толсты ноженьки ставили, а на улицу все одно вывести не могут – двери маловаты. Пришлось проруб рубить, чтобы Святогор вышел. Подвели ему доброго коня, самого на приступочку поставили, да втроем еще ноженьку подняли. Сел наследник – охнул конь под ним человеческим голосом, воздух испортил, дух испустил – переломан оказался хребет.