– З-здравствуй, свет Тимофей Игоревич! – склонив голову, поприветствовал он посадника. – Прибыл, как ты и велел!

Судя по красному лицу, тесть, как всегда, был пьян.

Тимофей не наградил его ни единым словом, лишь махнул рукой, приказывая опуститься на кресло. Остап, втянув голову в плечи, поспешил к своему месту.

Из ведущего в зал коридора послышался шум. Шаги нескольких человек.

Тимофей напрягся.

Через мгновение в палату вошли трое – Залуцкий, Стегловитый и, идущий впереди, Шлёнов.

"Вот суки, встретились заранее… Уже успели пошептаться," – с раздражением подумал посадник, исподлобья глядя на них.

Коротко кивнув собравшимся, бояре заняли свои места, сев рядом, аккурат напротив Тимофея.

Все переглянулись. На мгновение в помещении повисла тишина.

Нарушить молчание решил Первый наместник:

– Я собрал вас сегодня по печальному поводу, – сдвинув брови, произнёс он. – С прискорбием сообщаю: князь Юрий почил сегодня ночью.

Туманский охнул.

– Как?.. – растерянно пробормотал Борис Трогунов, оглядев присутствующих. – Прямо так и почил? Ох, не выдержал наш князь бремени власти… Конечно, не каждый способен такой-то груз нести! Я и сам иногда чувствую что утомился сверх всякой меры!

Тимофей не обратил внимания на его слова. Его взгляд был прикован к Шлёнову. Боярин, услышав о смерти государя, даже не повёл бровью.

– Ты, уважаемый Афанасий Иванович, гляжу, не удивлён, – прищурившись, бросил посадник.

Тот поджал губы. По очереди посмотрев на Стегловитого и Залуцкого, он ответил высоким, надменным голосом:

– Нет, не удивлён. Дума не заседала с рюена, а тут – такой спешный сбор… Мы все, – глава Дозволительного наместа обвёл рукой сидящих за столом, – знали о длительной болезни князя. Только дурак мог не понять, в чём дело.

Он задержал взгляд на Трогунове. Тот стыдливо опустил глаза в стол.

– Причина созыва Думы ясна, – вступил в разговор Матвей Стегловитый. – Князь, прими его Владыка, умер. Этого все ожидали, и с этим ничего не поделать. Вопрос в том, что делать дальше.

Голос его был низким, глубоким, заполняющим собой всё помещение.

– Что делать? – развёл руками Борис Трогунов. – Ильд, конечно же, проводить!

Все сидящие за столом недоумённо посмотрели на голову Зодчего посада. Шлёнов презрительно усмехнулся. Борис был непроходимо глуп, все собравшиеся знали об этом.

– Матвей Алексеевич имеет в виду, – спокойно, мягким голосом пояснил молчавший до этого Залуцкий, – что нам, Радоградской Думе, следует понять, кого с сегодняшнего дня считать князем.

Он на мгновение замолчал, а затем продолжил:

– Но тут, кажется, ответ столь же очевиден, как и причина нашего сбора. Князь Юрий, хвала Владыке, не был обделён наследниками. Старший из них и должен занять место отца. Верно, Матвей Алексеевич?

– Да, Иван Антонович, – кивнул Стегловитый. – В соответствии с законами княжества, Олег Изяславович должен занять Речной престол. Следует незамедлительно вызвать его в Радоград для венчания на княжение.

Туманский с Трогуновым одновременно посмотрели на посадника.

Тимофей Игоревич внимательно выслушал бояр, погладил широкой ладонью бороду и с сомнением произнёс:

– Всё так. Вот только есть одна неувязка…

– Что за неувязка?

– Олег уже был вызван из похода.

– Как вызван? Кем? – резко спросил Стегловитый.

– И где он сейчас? – добавил Залуцкий.

Тимофей Игоревич мягко улыбнулся, подняв ладонь вверх, призывая к молчанию.

– Мной был вызван. Ныне он в Ханатаре.

Шлёнов усмехнулся, откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

– В столице Степи? Но зачем? По чьему повелению?

– По воле князя, – отрезал посадник.

– И как же государь, который не приходил в себя последние два месяца, умудрился что-то повелеть? – подавшись вперёд, с ядовитой усмешкой осведомился Шлёнов. – Уж не во сне ли он к тебе пришёл?