Матвей был крепким, рослым мужчиной в летах и, единственный из всех бояр, не носил бороды. Свой пост он унаследовал от отца, почившего несколько лет назад. Прямолинейный и зачастую грубый, он неизменно становился участником всех склок, вспыхивавших на заседаниях совета.

Следующим за рыжим полотнищем висело белое знамя с вытканным на нём чёрным вепрем – герб рода Залу́цких.

Залуцкие получили место в Думе благодаря случаю, произошедшему с Великим князем Станиславом Добрым, внуком Ярослава Хитрого, во время охоты.

Осенью, выслеживая зверя в лесах на берегу Древлянки, близ Ярдума, государь со свитой столкнулся с разъярённым диким кабаном. По преданию, зверь был столь огромен, что легко бы растерзал владыку Радонии, если бы не стражник из его свиты – Юрий Залуцкий. Поразив чудовищного вепря копьём, он спас правителя и заслужил для своего рода место в совете.

Иван Залуцкий, широкий, как бочка, был толст и носат. Его густые, тёмные брови низко нависали над глубоко посаженными карими глазами. Он возглавлял Речной намест – одну из важнейших должностей Радонского княжества. Иван решал, когда разрешена рыбная ловля, собирал подати с прибрежных деревень, жители которых вели промысел на реке. Намест был богатый, уважаемый.

Эти трое – Залуцкий, Шленов и Стегловитый – всегда держались вместе. На заседаниях они поддерживали друг друга во всех спорных вопросах. И каждый раз были против Тимофея. Их дружба, особенно в текущих обстоятельствах, представлялась посаднику особенно опасной.

Уравновешивать троицу были призваны Остап Туманский и Борис Трогунов – главы Торгового и Зодчего наместов, введённые в совет самим Тимофеем Игоревичем. Оба, помня, кому обязаны столь высокой честью, были слепо преданы ему.

В гербе Туманских – чёрном, с тремя вышитыми на нём белыми волнами – читалась память о прошлом славной фамилии. В былые времена его предки владели целой флотилией и хорошо зарабатывали, торгуя с землями за Белым морем. Однако, когда главой семьи стал Остап, род принялся стремительно беднеть. А с началом разбойничьего разгула и остановкой торгового пути по Радони Туманские быстро пришли в упадок.

Когда Тимофей Игоревич предложил Остапу, человеку мягкому, слабому, большому охотнику до вина, отдать единственную дочь, Ирину, за него замуж в обмен на Торговый намест, тот не раздумывая согласился. Предложение посадника стало настоящим спасением для него.

Последнее из знамён, не считая тех, что принадлежали князю и посаднику, относилось к роду Трогуновых. Золотое, с серебряным орлом.

Борис Трогунов не являлся представителем древнего боярства, но был очень богат. Добрая треть посадских трактиров принадлежала ему. Ещё два года назад у него и герба-то не было. Придуманный наспех, он был вопиюще пошлым: золото и серебро, орёл, раскрывший хищный клюв в беззвучном крике. Он выглядел так, словно выскочка-кабатчик пытался повторить княжеский символ, только богаче, солиднее. Всё в нём кричало о невежественной, ростовщической натуре Бориса.

Появление такого человека в совете вызвало бурный протест среди родовитых вельмож. При иных князьях подобное было бы немыслимо, но Юрий, как всегда, уступил доводам своего Первого наместника и утвердил подобранного им человека.

Первым в зал вошёл Трогунов.

– Да обратит на тебя свой благодатный взор Владыка, Тимофей Игоревич! – с порога произнёс он, широко улыбаясь. – Как здоровьечко? Дела государственные предстоит решать? Конечно, решим! Кому ж как не нам?

Посадник искоса поглядел на него и буркнул:

– Садись.

Борис послушно занял своё место за столом.

Следом за Трогуновым прибыл Туманский.