Истоки скудные чьи, те будут разоряться,

И от добра останется едва лишь половина,

Беда на вас обрушится, вам некуда деваться,

Мор будет зверствовать везде, не пощадит безвинных.

Жаль, жребий семьи вашей в этом бедствии не прочен,

Я думаю, не избежать беды вам на том месте,

И нужно возвращаться и с родными быть там вместе,

Карать начнут людей всех бесы, этот мир порочен».

– «Надеялся я на тебя, – сказал Ле, – это можно»?

– «Увы, – ответил тот, – возможности не безграничны,

Живёте не в моих вы землях, и помочь мне сложно,

Там, где вы, генерал Динь правит, всё решает лично.

Моей же вотчины на север от Янцзы границы,

И моё войско всё одето в чёрном одеянье,

Оно добра зачатки сохранило и боится

Меня, Динь войско – в белом, как всем людям наказанье,

Они коварны, злы, и с ними всё может случиться».

– «Но что мне делать»? – спросил Ле. Сказал Тань: «Ночью каждый

Наш полководец демонов выводит, чтобы биться

С людьми, поветрие распространяет, и вам важно

Принять их так, чтоб было бы после того им стыдно

Убить вас. Вы у дома приготовьте угощенье,

Когда придут, то будут голодны, как это видно,

А поедят когда, глядишь, и будет снисхожденье.

До этого вы прячьтесь, а потом к ним выходите,

Как наедятся только, и когда все отдыхают,

Но о помиловании вы им не говорите,

Пусть сами думают и про себя сами решают.

Вы падаете перед ними ниц, и им клянитесь,

Что ни о чём не просите, и чтоб те угощались,

Быть может, таким способом вы только сохранитесь».

И тут они оба расплакались и распрощались.

Как только домой Ле Нань лишь к семейству воротился,

Жестокий вспыхнул мор, жена и дети заболели,

И, никого не узнавая, только лишь глядели,

Ле Нань пришёл в отчаянье и про себя молился.

Он сделал, как сказал Цзи Тань, и приготовил срочно

У дома во дворе изысканное угощенье,

Слетелось много демонов той самой тёмной ночью,

Чтоб жизни их забрать, но высказали удивленье:

– «Голодны мы ужасно! Для кого еда вся эта?

Как же уйти от угощенья, не насытив брюхо?!

И сможем ли попировать, как здесь, ещё мы где-то?

Не грех вина здесь выпить. Веселее будет духу»!

Они собрались в круг и подняли с вином все чаши,

А в центре некто сел, он был в багряном одеянье,

Все бесы на почтительном держались расстоянье,

Как видно, он по чину был намного бесов старше.

Держал кто нож, кто молот, а кто книгу для учёта,

Когда же трапеза уже к концу их подходила,

Ле Нань к ним вышел, на колени пал, тех охватила

Негодованье, что им не оказано почёта.

В багрянце крикнул демон: «Это что за представленье?!

Зачем это отродье пиршество нам оскверняет»?

Сказал бес: «Он, видать, хозяин угощенья,

Наверное, пощады для своей семьи желает».

В багрянце демон бросил свою книгу с восклицаньем:

– «И что же из того, если нас люди угостили?!

Менять ради еды его судьбы предначертанья?!

Какая наглость»! Но тут бесы ему возразили:

– «Но мы вкусили от щедрот его, и это ценим,

И как не внять нам просьбе? Так давайте им поможем,

Давайте смерть его семьи, на этот раз, отменим.

Пусть даже казнят нас хоть всех, иначе мы не можем»!

Задумался в багрянце демон, взял книгу учёта

Достал кисть с тушью и над записями наклонился,

И красной тушью зачеркнул в той книге что-то,

Затем из дома с бесами своими удалился.

А через день Ле со своей семьёю исцелился,

Он тронут был благодеяньем друга и поставил

Алтарь близ дома своего и другу помолился,

И написал стихи в его честь, и его прославил.

Односельчане у него с молитвами бывали,

И, возлагая жертвы на алтарь, своё просили,

Просимое с молитвой, как обычно, обретали,

И всем знакомым о свершённом чуде говорили.

В конце истории сказал мой друг нравоученье:

«Презреть как можно дружбу?! Дружба – это добродетель,