– Ты ведь это сделаешь, внучок?

– Я бы на месте Витали никогда Полину мне не доверил, – произнёс тот с какой-то печальной улыбкой и, сделав суровое лицо, попросил:

– Вы мне не бабушка и впредь никогда меня так не называйте.

– Кто знает, – усмехнулась старуха, затем уже спокойно добавила:

– Все вы словно внуки для меня.

– А вдруг он съест Полину? – вмешался Виталик.

– Можешь не волноваться, падалью не питаюсь, – сказал Илюша, ухмыляясь, и чуть было не получил от Виталика фингал.

– Каков же твой выбор, Ярилов? – поинтересовалась старуха.

– Поля останется здесь, а я сделаю всё, чтобы найти противоядие! – Прежде чем последовать за старой ведьмой, Ярилов сказал Дракону-Златояру напоследок:

– Не подведи нас, Илюша!

Когда они ушли, Илья занёс в палатку тёмную сумку, а также наш багаж. Достав из сумки простенький, но тёплый свитер мрачной расцветки, который прихватил с собой вместо подушки, он укрыл им меня и уселся неподалёку, невольно думая: «Что ты забыла в компании блэквимов, Полина? Зачем пришла в Школу Щукина второго апреля? С того дня меня не покидают странные чувства. Почему ты так похожа на этого человека?..» Его вопросы остались без ответов, только хлынул дождь, нервно стуча по палатке, вторя мучительным ощущениям, пронзающим изголодавшееся по человеческой плоти существо.

Неприветливая пятница с девяти утра была утомительно дождливой. Казалось, сама природа тоскует обо мне и безутешно оплакивает сильнейшую из потерь… В действительности же всё было не столь драматично: в окрестностях лагеря, где Илья остался оберегать моё тело, собрались первые дождевые тучи и грянули весенним ливнем. Ужасная боль завладела всем его существом. То был приступ адского голода. Это было в десятки раз мучительнее, чем то, что испытывали зомби Лупп и Гирт, когда больше недели не ели людей.

Последние шесть лет Дракон-Златояр испытывал плотоядную сущность на прочность. Поручая ученикам раз в неделю добывать пищу для монстра, который был в него вселён, он не покидал лесной чащи и крайне редко выходил за пределы Школы Щукина: огородил себя от общества, опасаясь в порывах жажды плоти покалечить обычных людей. Для существа, подобного Илье, трое суток без человеческого мяса – максимальный срок. После болезненные ощущения приходят всё чаще, ко дню седьмому перерастая в нечто страшное.

Блэквимы из банды Дракона шли на «охоту» по двое. Если остальные придерживались указаний босса, то Земляной червь с Игнатом не желали связываться с убийцами и приводили в логово людоеда школьников да одиноких стариков. Илья не отнял ни единой жизни тех несчастных. Возвращая контроль над собственным телом, он держался до следующей субботы, ведь ни один из блэквимов, которым он дал кров, не шёл на охоту, пока не подходила его очередь. Зная повадки блэквима земли и блэквима птиц, он поручал Паулю и остальным сделать всё, чтобы пленным не было нанесено вреда. Приказывал уводить невинных людей подальше от Школы и стирать их воспоминания, что блэквим пауков мог совершать с помощью одного из особых видов паутины.

Хоть Илья давно был лишён необходимой для зомби пищи, его стремление спасти нас помогало ему побороть голод и боль. А может, это был результат действия отвратительной на вкус конфеты, которую подростка заставила попробовать старуха, приведшая его к Виталику. Но теперь, после нескольких часов ожидания, голод вернулся. Ногти на руках Ильи непроизвольно сменились прочными когтями, зубы заострились; чего только стоили одни клыки, идеально созданные для разрывания мяса. Ноздри судорожно вдыхали аромат живого… Человеческая кровь, должно быть, могла утолить все страдания.