– И как смотреть в него? Чего там увидишь-то? – спросила Бажена.

– Ты, девка, давай гляди, а не умничай! – прикрикнула бабка. – Вопрос внутри задай и вперед.

Сосредоточилась Бажена. Взяла шар в руки. В глубину его мутную всмотрелась. «Кто я? Откуда черного столько внутри? Злоба откуда да ненависть? Тоска желчная?» – спросила про себя. Вдруг как ветер подул в стеклянной глубине – разошлась муть. Девушка внутри шара: красивая, перегибистая, смеётся чему-то. Нахмурилась вдруг. Больше картинка стала, причина смены настроения показалась. «Кощеюшка!» – ахнула кикимора. Что-то сладострастно ухмыляясь предлагает Кощеюшка девушке: шар звук не передает, но и так все яснее ясного. Гневается девушка, гонит мерзавца. «Так его, ирода!» – радуется Бажена.

Сменилась картинка. Эта же девушка в лавке заморской. Торговец пухлый товар ей нахваливает. Не так что-то с лавочником этим: вроде и в теле, и щеки румяные… С тенью что его? Тощая тень, длинная. Купив шкатулку, уходит девушка. Видно – открыть не терпится. Глаза у лавочника только подобострастные были и вдруг резко злые да колючие стали, только дверь захлопнулась. Потек облик, как воск свечной, форму меняя: тело вытянулось, сгорбилось, щеки истаяли, кожа череп обтянула – Кощей собственной персоной предстал, стоит, руки потирает да ухмыляется злобно.

Тут картинка сменилась резко. Шкатулка на столе – рука женская открыть тянется. «Не открывай!» – крик невольно из горла рвется. Не помогает это конечно – откидывается крышка. И за миг до того, как из-под нее вырывается чёрный вихрь, впивается в лицо красавице и словно всасывается внутрь, понимает Бажена, кто она.

Секунду ничего не меняется. Затем мир вокруг девушки будто изнутри прорастает трясиной, мхом да кочками, травой жёсткой заросшими – болотом становится. Опрятный домик – полусгнившей сырой хижиной. В последнюю очередь меняется девичий облик: зеленеет и покрывается чешуей кожа, заостряются уши, кривые когти венчают пальцы, грива волос становится чёрной и жёсткой. Она остаётся своеобразно красивой, но уже не человеком – кикиморой.

Осела на пол обессиленная Бажена. Шар из руки ослабевшей выпал и в сторону откатился. «Вот, значит, как. Не добился своего Кощеюшка, хитростью взять решил. Сговорчивей, решил, стану в виде таком», – ворочались тяжёлые мысли.

– Ну что, поняла, девка? – спросила бабка. – Облик – эт ещё не все, это как приложение. Тоской да страхом он тебя околдовал, злобой жгучей да завистью едкой.

– А быть-то как мне теперь? – растерянно спросила Бажена.

– Заломать Кощея надо. Победишь – заклятие спадёт, истинный облик свой примешь. Но дело не простое это. Есть у меня вещь одна, что помочь может – спица волшебная. Можно ей и бессмертного убить, а можно и смертного оживить. Спица Желания называется. Просто работает – вонзил и что хочешь сотворить мыслью оформил. Она сама исполнение вывяжет. Пожелать главное точно надо, в этом и сложность. Возьмёшь, спытаешь судьбу? Не гарантии тебе даю – шанс.

«Ну, а что? Неужель не справлюсь? Воткну да сдохнуть накажу», – подумалось Бажене.

– Давай спицу, бабушка. И за науку спасибо. – Взяла волшебную вещицу, поклонилась на прощанье и до хижины своей подалась. По пути план коварный продумала, как Кощея близко к себе подманить: вязальная снасть, чай, не копье – издали не ткнешь, не бросишь. Но идея была – объявляется противный, когда хужей всего на душе.

Пришла домой. Выспалась, с силами собралась. Села и давай вспоминать все свои печали-горести. Ага! Объявился кто-то – ясно кто. Во дворе, вот уже и на крыльце топчется и в дверь скребется.