В следующую же секунду мессы накинулись на двух ситкордисов Антонио сзади и вырубили их, пока те, ошарашенные, наблюдали за казнью пленного.

Согнаторе уже бежал к своему убежищу, но Антонио, убив по пути двух мессов, догнал его и, вонзив свою руку ему в грудь, вырвал сердце создателя. Мессы говорили, что это случилось так быстро, что они не успели даже сообразить, как поступить. А от Антонио уже и след простыл. Потом они признались, что не подрасчитали сил для главного ситкордиса, но всё же доказали и себе, и ему, что ни такие ситкордисы и не уязвимые. Кстати, все записи и лаборатория учёного сгорели на следующую ночь. Считают, что это Антонио устроил пожар.

С тех пор и началась эта бесконечная охота, хотя мессы и знают, что мы, ситкордисы, уже давно соблюдаем меры предосторожности и людей не трогаем. И, если попадётся сит «с человеческой кровью на руках», то это новичок. Ну, или, в конец оборзевший сит. В основном – первое. А, значит, думают мессы, – Антонио ещё жив. Ведь только он знает заклинание передачи проклятья Согнаторе. А Антонио – их основная, главная цель вот уже почти пятьсот лет.

Викто́р закончил рассказ и с улыбкой наблюдал за Никки, которая под впечатлением от услышанного сидела с открытым ртом.

– Что ж, это интересно, – наконец пролепетала она. – А откуда ты знаешь эту историю?

– Когда попался к мессам в первый раз, – ответил собеседник Никки. – У них эта байка передаётся из поколения в поколение. А мне попался очень разговорчивый месс.

– А как ты сбежал?

– Каждый раз по-разному.

– Но как…

– Слушай, Ник. Я импровизирую. Никогда ничего не планирую. Особенно, когда это касается мессов.

Никки послушно кивнула. Она почувствовала, что голод уже на подходе. От нетерпения её дыхание участилось.

– Почему они не заходят? До сих пор проводят свой ритуал?

– Может быть. Они сами его придумали. Я даже не знаю, в чём он заключается. Но знаю точно, что им нужно тянуть время.

– Зачем?

– Чтобы пробудить голод. А не будет еды – не будет сил. Ждать они могут несколько дней.

– Что? Нет-нет! Я не могу так долго отсутствовать! Тётя Элис всю полицию на уши поднимет. И дочка будет переживать…

– У тебя есть ребёнок? – с изумлением спросил Викто́р.

– Да. Моя маленькая Эйприл, – представив образ дочери, Никки немного успокоилась.

– Хреново, – прокомментировал Викто́р.

– Чего? – Никки нахмурила брови.

– О, нет! Прости, я не это имел в виду, – стал оправдываться Викто́р. – Просто у некоторых ситкордисов есть не писаное правило: не обращать тех, у кого есть дети.

Видя немой вопрос на лице девушки, Викто́р постарался объяснить:

– Это, типа, моральных устоев. Ну… это же дети. Их нельзя подвергать опасности и всё такое, – замялся он.

– Моральные устои?! – возмутилась Никки. – А ничего, вы не спрашиваете человека – хочет он быть этим самым ситкордисом или нет!? Об этом никто не думал?

– Вообще-то, нет, – вздохнул Виктор.

– И это не «хреново», – девушка явно была рассержена. – Я не собираюсь подвергать свою дочь опасности. Между прочим, я достаточно сильна, чтобы сдерживать свой голод.

– Да понял – понял я! – успокаивая сказал Викто́р. – Кстати, ходит легенда, что ситкордис, съевший сердце кровного родственника – навсегда останется неподвижным, в ступоре. Но это просто сказки.

– А ты откуда знаешь? По-моему, зная всю эту историю, можно поверить во что угодно.

– Нет. Это точно сказка, – отмахнулся Викто́р.

Никки заметила, как тот опустил глаза.

– О, Боже! Ты кого-то распотрошил? – воскликнула она.

– Слушай, это было так давно… Я не хочу об этом говорить!

– Родители? Брат? Сестра? – не унималась Никки.