Все это говорится, прежде всего, для того, чтобы показать, что по линии «живое/умершее» на практике мы давно перешли к многоградационному определению этого отношения, но предпочитаем четким выводам туманные неясности. Аналогично, переход от двух градаций при определении отношения в оппозиции «живое/умершее» ко многим также должен выглядеть для нас достаточно естественным. Нам мешает только довлеющие над нами устойчивые стереотипы, которые мы даже не пытаемся преодолеть. И эти стереотипы установились только из-за нашего стремления к очень грубой дискретизации, облегчающей для нас процесс принятия решения и ни для чего больше. «Грубодискретный» язык, который мы при этом используем, облегчает нам жизнь, не требуя от нас дополнительных размышлений. Но при этом он не позволяет выражать более дифференцированные мысли: как это уже говорилось, мы становимся рабами языка, правила которого, мешающие более глубокому мышлению, мы сами же и устанавливаем, стремясь к бóльшей простоте за счет потери «глубины» мышления.

Еще более важно, что сам процесс отнесения состояния сущности к определенной градации некоторых дискретных шкал «живое/неживое» и «живое/умершее» вызывает вопрос: «А судьи кто»? Кто оценивает это состояние и почему все остальные должны принимать этот вывод как объективный, хотя он по определению субъективен? И если в практических вопросах (например, при определении умер человек или не умер) мы вынужденно прибегаем к помощи экспертов-врачей (кто-то должен принять решение!), то как можно делать на основании экспертных (сугубо субъективных!) оценок теоретические выводы?

Как это не парадоксально звучит, но единственной действительно объективной оценкой состояния по шкалам живое/неживое и живое/умершее может быть только оценка, осуществляемая самим объектом оценки, т.е. самооценка. Естественно при этом, возникает вопрос, а как нам (наблюдателям со стороны) узнать эту самооценку? Как узнать, например, ощущает ли что-то вирус или нет? Или проще: ощущает ли что-то гриб, когда мы его срезаем, или картошка, когда мы ее чистим или, наконец, камень, когда мы по нему стучим или его нагреваем? На самом деле это риторические вопросы: мы можем получить ответ только в тех случаях, когда нам и без этого ответа все ясно (так ли ясно, как нам кажется?). В неясных случаях мы этот ответ не получим. Но, самое главное, будем мы знать ответ или не будем, это ничего не меняет по существу, не меняет, ведь независимо от наших субъективных выводов объективная действительность не изменится.

Для начала рассуждений на эту тему попытаемся представить, что такое «самоощущение», и как «самоощущение» постепенно переходит в «самоосознание». Как уже было сказано выше, с точки зрения СТЖ основным критерием для оценки «живое-неживое» являются ощущения самой сущности. Ощущение – это совокупность чувств, объединяющих внутреннее и внешнее. Первое – это восприятие состояния своего организма, второе – состояние окружающей среды, при этом и то, и другое причудливым образом сливается в единое целое. Внешнее ощущение – это восприятие сущностью внешнего по отношению к ее принимающему решение аппарату сигнала, вызывающего определенную внутреннюю реакцию – связывание внутреннего и «внешнего» миров. Именно начиная от возникновения первичных ощущений сущности и можно пытаться строить градации, характеризующие «серую» зону. Ощущение начинается с дифференциации – различения сущностью двух или более градаций воспринимаемых ее органами чувств отдельных параметров окружающей среды.