Так, в последнее время тщетно старались, кажется, исследовать вопрос о том, следует ли устанавливать неиспользованную возможность получения плодов по истцу или по ответчику. Некоторые хотят различать здесь виндикационный иск и иск о наследстве[177], другие – добросовестного и недобросовестного владельцев[178], третьи утверждают в целом, что здесь следует принимать во внимание исключительно истца[179].

Скорее сама постановка названного вопроса является неприемлемой, чем один или другой ответ на него. За основу этого берется предпосылка, будто получение плодов зависит от особого личного умения, которое то у одной, то у другой стороны можно было бы найти или нет.

Согласно только что высказанному принципу, весь этот подход является необоснованным. Все зависит только от наличия culpa в поведении владельца. А наличие culpa устанавливается, согласно общеизвестным принципам, путем сопоставления личного поведения каждого должника, оцениваемого в каждом отдельном случае, с тем действием и бездействием, которое следовало бы ожидать в подобном случае от diligens paterfamilias. Следовательно, общие действия рассудительного человека должны служить мерилом для судьи; при этом вообще не идет речь об особенностях должника[180]. В некоторых фрагментах, правда, обязанность возмещения буквально называют зависящей от того, мог ли истец получить плоды[181], однако в некоторых других фрагментах вопрос ставится о том, мог ли или должен был ответчик сделать это[182]. Смысл обоих высказываний одинаков, и поэтому они употребляются с произвольным, случайным чередованием.

То, что оба этих вида вопроса действительно не следует понимать по-разному, следует из того, что у обоих (при сравнении с общим принципом culpa) только один смысл: что бы действительно сделал в этом случае рассудительный хозяин дома. Там, где в наших источниках права упоминается имевшаяся у истца возможность получения плодов, она представляет собой противоположность тому, что действительно получил ответчик, что затем объявляется безразличным[183]. Ни в одном фрагменте возможность для истца не противопоставляется возможности для ответчика в качестве чего-то отличного[184], как это ошибочно предполагают новые авторы в своем споре.

Кроме того, в последнее время утверждали, что упущенные плоды следует возмещать только тогда, когда они действительно существовали, а владелец не собрал их; зато его нельзя упрекнуть и обязывать, когда он не принимает меры, без которых невозможно возникновение плодов[185].

Поэтому упущенный сбор урожая обосновывал бы право на возмещение, а упущенное возделывание земли – нет.

При правильном применении нашего принципа о culpa и при практическом восприятии всего правоотношения это мнение следует полностью отвергнуть. Если владелец земельного участка, который предвидит, что он проиграет дело по виндикационному иску, хотя его рассмотрение может затянуться на несколько лет, оставит поля невозделанными и вследствие этого останется без плодов, то нельзя сказать, что он сделал то же, что сделал бы diligens pater familias, как этого требует Павел (§ 266). Кроме того, прямо сказано о том, что недобросовестный владелец несет ответственность за неуплату расходов, необходимых для вещи[186], и при этом вовсе не проводят различия между расходами на сохранение самой вещи или на возделывание с целью производства плодов.

Если применить указанное утверждение к так называемым цивильным плодам, тогда бы оно привело к следующему различию. Владелец был бы обязан получать плату за наем и проценты, если контракты об этом уже заключены; не обязан заключать подобные контракты даже о таких вещах, которые по своему характеру предназначены для сдачи внаем. Но как раз об этом прямо сказано противоположное. Недобросовестный владелец должен отвечать за упущенные плоды, если он не сдаст внаем вещи, которые обычно сдают внаем