Также она рекомендовала выполнять комплекс в течение получаса каждый день. Но ей не редко кто-нибудь признавался, что при всей решимости следовать этому правилу часто пропускает занятия. Тогда Софья советовала анализировать аргументы, которые этот человек якобы сам себе приводил, чтобы уличить в коварстве “врага народа”, сидящего внутри каждого и мешающего заниматься. Я спросил ее, почему она не считает, что это сам человек придумывает оправдание своей лени? На что она ответила, мол, природа не такая дура, чтобы мозг отдавал телу такие противоположные инструкции. Значит есть “враг народа”.

Объясняя это движение, Софья говорила, что оно полезно для мужчин, мечтающих о мускулистой фигуре, потому что изолировано нагружаются правые дельты, которые делают плечо более объемным.

Если Сергей производил впечатление сильного и жилистого мужчины, то от Романа Романовича исходила завораживающая мощь. Он легко вскидывал на плечо бревна, которые с трудом поднимали двое рабочих. Было ли это результатом его гимнастики или нет, но вполне очевидно, что это производило впечатление на сторонних наблюдателей и мотивировало начинающих.

Специально или нет, но Софья, начиная кому-либо показывать комплекс с полотенцем, приводила его знакомиться с Романовым, когда он был занят какой-нибудь тяжелой работой, и которая в его исполнении совсем такой не казалась.

Следующее движение соответствует боковому удару, который направлен справа налево, вперед и немного сверху вниз. Впрочем, Софья рекомендовала женщинам и тем, кто не собирался драться, считать это и другие движения просто физическими упражнениями с отягощением.

Сергей же говорил, что этот удар в челюсть позволяет нокаутировать чересчур агрессивного нападающего. И первое время я так его и выполнял, мысленно вырубая противника, пока это не увидел Роман Романович.

– И кого ты собрался так бить? – спросил он.

– Противника, – ответил я.

– Если ты кого и бьешь, – объяснил Романов, – то не должен вкладывать в это себя. Возможно, ты являешься инструментом божьего замысла и должен усыпить человека ударом в челюсть, но это не должно быть твоим личным решением. Будь готов в любой момент остановиться. Кроме того, ты должен понимать, что и сам идешь на жертву – твоей руке тоже будет больно. Больно противнику, но больно и тебе.

Архаичность православных обрядов меня отталкивала. У Романова же православие было чем-то действенным и питательным. После посещения церкви его словно переполняла энергия и радость. Он много шутил, особенно с Сергеем, который тоже любил посмеяться. Подобная легкость никак не ассоциировалось у меня с христианством вообще и православием в частности.

Сергей же говорил, что любая религия – это объединенное намерение многих верующих. И отказываться от нее – все равно, что бежать рядом с автобусом, а не ехать в нем. Сила религии не в философии или методах, а в многочисленности и качестве последователей, и живых, и в еще большей степени, усопших.

Дед добавлял, что с каждым посещением церкви он словно убеждается, что обещание вечной жизни все еще в силе. Софья же, как всегда, по-своему прокомментировала это чувство радости от благой вести, и сказала, что испытывает нечто подобное, когда просит знакомого бухгалтера в городе оценить ее будущую пенсию.