– Попробуй остановиться, – сказал Роман Романович, в тот момент, когда я медленно шел через комнату.

– Он же не может, – справедливо заметила Софья.

– Не может, точно, – подтвердил Дед, – вот я и говорю, чтобы пробывал, чтобы готов был остановиться.

– Софья, ты сейчас им управляешь? – спросил Сергей.

– Если бы так, он бы посуду уже мыл, а не умывался, – весело ответила та.

Мое тело действительно подошло к рукомойнику и начало умываться ледяной, только принесенной водой. Я уже почти смирился с ролью наблюдателя за своими движениями, но и ощущения от холодной воды, тоже были словно не моими. Они не сопровождались эмоциями. Казалось, что если бы я умывался крутым кипятком или кислотой, то просто констатировал бы этот факт, ни разу не поморщившись.

– Он крещеный и причастившийся, – сказал Роман Романович, – то бишь им управляет Святой дух и Иисус.

– То есть посуду он не помоет, – сокрушенно сделала вывод Софья.

Снова все засмеялись. А меня ожидало новое открытие. В голове прозвучали слова: “дерево упало”. И это не был чей-то голос – просто мысль в голове, но которую я тоже наблюдал как бы со стороны.

– Сейчас он слышит свои мысли? – спросил Сергей.

– Да, – ответил Роман Романович.

– Тоже Святой дух? – буднично уточнила Софья, гремя чайными чашками.

– Не обязательно, – уклончиво ответил Дед. – По всякому бывает.

– Что со мной происходит? – неожиданно произнес я, сам удивляясь сказанному.

– Сейчас ты – внутренний человек, созерцатель. Просто запомни эти ощущения, потому что ты возвращаешься к человеку внешнему.

Я взял полотенце и увидел, что мои руки просвечивают сквозь него тусклым светом. Почему-то это видение вызвало во мне такой ужас, что я снова потерял сознание.

Очнулся я, когда за окном совершенно стемнело. Встал с кровати, застегнул рубашку и не сразу понял, что за моими действиями следят из темноты комнаты Сергей и Роман Романович. “Это ты зря”, – проговорил Дед. И в этот же момент я почувствовал невероятную слабость. Сергей оказался рядом и помог мне снова лечь. Но слабость была такой, что мне тяжело было даже дышать, а указательный палец левой руки начал самопроизвольно подрагивать. Я лежал с закрытыми глазами и не хотел их открывать, но и вряд ли бы смог.

– Сосредоточься только на сердцевине, – громко произнес Дед. – Или вообще никогда не встанешь.

– А что с ним? – спросил Сергей.

– Чтобы показать внутреннего человека, Софья одолжила ему свою, как ты говоришь, энергию, но и его собственную полностью израсходовала.

– Это опасно?

– Умереть можно, – очень буднично ответил Роман Романович, и уже обращаясь ко мне, добавил. – Если хочешь жить – войди умом в сердцевину, которую натирала тебе Софья, и отдохни там.

В другое время я бы вообще не понял, о чем он говорит. Но страх заставил меня перенести внимание на низ живота, и мгновенно стало лучше. Как будто закрыли дверь, и сквозняк, уносящий тепло, прекратился. И мне сразу стало интересно, почему так происходит.

– Когда воля, внимание и ум направлены на внешний мир, внутренняя энергия растрачивается, а когда они собраны внутри – энергия накапливается, – объяснял Сергей, словно услышав мои мысли.

–Любишь ты энергию везде приплетать, –добродушно заметил Роман Романович.

– А как еще объяснить?

– Мне говорили, что это способ отделить внутреннего человека от внешнего. Но можно и через энергию.

– А кто говорил?

– Православный монах знакомый.

– А почему именно низ живота?

– Просто это центр тела, если бы у него (тут очевидно речь шла обо мне) в центре росли уши, то я бы сказал ему войти умом в ухо.

– А это точно православная практика? – смеясь спросил Сергей.