– Можно было и сразу сказать, – произнёс Шрам. – Мы бы поняли…

– Дело не в этом, – перебила я. – Мы правда считаем друг друга братом и сестрой, понимаете? – я оглядела ребят с надеждой увидеть поддержку в их глазах.

– Хочешь сказать, вы не задумывались о том, чтобы встречаться? – на полном серьёзе спросил Роберт. Его руки были скрещены на груди. За время нашего рассказа он ни разу не улыбнулся. Его лицо принимало озадаченный, напряжённый и даже слегка недовольный вид. – Если вы так… любите друг друга.

Айвен хохотнул. Против воли я тоже засмеялась.

– Думали, – признался он.

– Подумал, – поправила я. – А потом за две недели поцеловался с семью девушками.

– Я испугался, что мог быть геем!

Эту историю рассказывали в приюте Брикмана с разными изменениями. Некоторые из них были настолько неприличными, что Айвен загордился, каким ловеласом его сделали сплетницы. Но всё было намного прозаичнее:

Примерно за год до нашего переезда, Айвен вбежал в мою комнату, тяжело дыша и активно размахивая двумя книгами у меня перед носом.

– Что это? – поинтересовалась я, откладывая учебник.

– Доказательства, – заявил он.

– Доказательства чего?

Книгами, которые братец приволок, оказались «Голодные игры» и «Орудия смерти» очень популярные в то время среди подростков в приюте и вне.

– Мария. Я видел немало фильмов, а вот теперь прочёл эти книги. Друг детства всегда, слышишь, всегда влюблён в подругу! – Айвен говорил это с выпученными глазами и трясущимися руками.

– И что с того? – всё ещё не понимала я.

Он заставил меня подняться со стула и очень серьёзно посмотрел в моё лицо.

– Ты думаешь, что влюблён в меня?

– Я мог бы быть влюблён в тебя.

– Айвен, ты не влюблён в меня.

– С чего ты взяла?

– Может, потому что я твоя сестра?

– Вот эта книга, – он показал на «Орудия смерти», – говорит о том, что и такие союзы не исключены. И мы даже не родные!

– Айвен… – протянула я.

– Давай проверим, – проскулил он.

Я с удивлением посмотрела на брата, смутно представляя, как именно он хочет проверить свои чувства.

– Поцелуй меня, – попросил он.

– Совсем совесть потерял? – спросила я.

– Прошу тебя, один поцелуй, я должен быть уверен! – он сделал выражение лица, глядя на которое невозможно отказать. Потому что он отлично притворялся маленьким ребёнком, и казалось, что он расплачется, если не получит желаемое.

– Ладно, – я согласилась в надежде, что брат отстанет от меня и даст спокойно позаниматься.

Айвен коснулся ладонью моей щеки, и я почувствовала простое тёплое прикосновение. Никакого волнения, какое описывали мои соседки по комнате и каждый автор подростковой книги. Потому что это мой брат, и это не по-настоящему.

Мне оставалось лишь зажмуриться, когда Айвен приблизился и накрыл мои губы своими. Учитывая, что никогда не целовалась прежде, я решила не расценивать тот случай как «тот самый первый поцелуй» о котором, задыхаясь, рассказывают все девчонки. Потому что это мой брат, и это было противно.

Айв отстранился через пару секунд. Я скривила губы, мечтая вытереть их чем-нибудь, и увидела, что лицо парня выглядит таким же перекошенным.

– Убедился? – спросила я, возвращаясь к учебнику. – А теперь пойди и найди себе девушку, ставь эксперименты на ней.

– Мария, – прошептал он. – Я не влюблён в тебя.

– Да что ты говоришь?! Как же так получилось?! – притворно удивилась я.

– Но это не значит, что я влюблён в другую девушку! А вдруг я гей?!

Я зарычала и уронила голову на стол. Обрадовалась про себя, что он не сможет проверить свою ориентацию на мне, но потом поняла, что рано радовалась.

– Да ладно, я не так уж плохо целуюсь! – оправдывался смутившийся Айвен, перебиваемый заливистым смехом ребят.