Вопрос был раскрыт полностью. Она рассказала всё, что знала. И учение Платона, которое стало основой взглядов Аристотеля, и его убеждение о неразрывном существовании идеи и реального явления. Жанна вспомнила даже то, что родиной Аристотеля был древний город Стагир, и точно назвала год рождения великого философа. Ну а фразу, которую она так старательно пыталась запомнить: «Идея – только форма, дающая материи смысл», – ей даже удалось сопроводить единственно запомнившимся и к месту, как ей думалось, упомянутым афоризмом Аристотеля: «Больше всего надо во всём остерегаться удовольствия и того, что его доставляет, потому что об этих вещах мы судим крайне пристрастно».

– Всё! – выдохнула Жанка.

Во взгляде Андрея Анатольевича чувствовалось изумление, он смотрел на Жанну с хитроватой улыбкой, но крайне дружелюбно. Он был доволен. После недолгой паузы преподаватель спросил:

– Скажите, Жанна, вы так по-особенному произносите букву «о», вы случайно не с северных берегов к нам приехали?

Жанке стало ужасно стыдно за своё проклятое оканье, ведь она проходила специальные курсы и в последнее время никто не говорил ей об этом изъяне.

– Нет-нет, не волнуйтесь, это у вас происходит непроизвольно, когда вы слишком увлечённо рассказываете, я заметил это только сейчас, – как бы извиняясь, сказал Андрей Анатольевич.

– Да, я из Архангельска и всё детство провела там, на берегу Белого моря.

– Так вы из семьи поморов, стало быть?

– Да, – с улыбкой ответила Жанка, – из самых настоящих поморов! Мой дедушка был рыбаком, капитаном сейнера и брал меня с собой, когда мне исполнилось четырнадцать. Знаете, в какие шторма мы попадали!

Жанка округлила и без того большущие глаза и так сильно подалась вперёд, что Андрей Анатольевич смог рассмотреть её утончённые, изящные черты лица, пухленькие, яркие губы, на которых вовсе не было помады.

Затем, немного смутившись, Жанка отстранилась, прижалась к спинке стула и, чуть опустив глаза, пролепетала:

– Вот так вот.

– Ну, хорошо, ответ у вас был достойный, только вот хотелось бы у вас спросить: а что же перегаром-то от вас так… да ещё с сельдереем? Как же вы к экзамену-то готовились?

Это была катастрофа! Жанна побледнела, ладони стали мокрыми, сердце заколотилось так, что слышно было, наверное, даже за пределами аудитории. На лбу выступила испарина, и по виску предательски потекла капелька пота.

«Вот я дура!» – произнесла про себя Жанка эту ставшую привычной за утро фразу.

– Понимаете, это так нелепо получилось… – залепетала она. – Вчера вечером я зашла к подруге, чтобы попросить машину – я сегодня переезжаю на другую квартиру, – а они там отмечали день рождения. Намешали какой-то коктейль… А я сказала, что завтра философию сдаю и мне нельзя пить коктейли. Ну, они как услышали про философию, так сразу коктейль этот и назвали «Аристотель» и просто влили его в меня, а он с сельдереем был… Ну и запах, конечно, стоит сейчас… Простите, это так нелепо вышло, – повторила она. – Мне очень стыдно, я вообще редко когда могу выпить алкоголь, да и то только коктейль.

– И только коктейль «Аристотель»! – рассмеялся Андрей Анатольевич. – Да, слишком много совпадений, – загадочно улыбнувшись, произнёс он.

– Каких совпадений? – спросила бледная как полотно Жанка.

– Да ничего, это я о своём, – подмигнул он. – Ну, хорошо, ставлю вам «отлично», давайте зачётку.

– Зачётку?..

Жанна суматошно начала копаться в сумочке, потом что-то вспомнила, закусила губу и подняла глаза, наполненные отчаянием.

– А я её забыла, – почти одними губами, беззвучно пролепетала она.

Видимо, к такому развитию событий Андрей Анатольевич был уже готов и, совсем не удивившись, произнёс: