Синопсис о сапиенсах Аксана Халвицкая

© А. Халвицкая, текст, 2021

© О. Редькина, дизайн обложки, 2021

© Формаслов, 2021

* * *

Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей

Предисловие

Дорогие читатели, настоятельно советую приготовиться и пристегнуть ремни! Потому что в этой с виду совсем небольшой книге вам скоро встретится целый Клондайк жанров, экспериментов и смелых авторских решений. Лаконичные рассказы, прозопоэтические миниатюры, классические и свободные стихи не просто чередуются, но составляют удивительную мозаику единого замысла. Первая часть книги задумана как более социальная, а местами даже сатирическая поэзия и проза, во второй же куда более важными становятся любовные отношения и поиск себя в этом бушующем мире. Неустанное стремление к порой странному, непривычному, но такому долгожданному счастью.

С первой страницы становится очевидно, что Аксане Халвицкой интересна современность и в культурном, и в историческом контексте. Она пристально вглядывается в нее, стремясь в краткой форме обнаружить и зафиксировать все самое важное. Автор тяготеет к иронической стилизации, видит и показывает комичные стороны своих персонажей – маленьких людей (порой и не только людей: здесь действуют, например, неписи, которые наряду с «героями» вынесены в заголовок первой части книги), затерянных в огромном городе или в интернет – пространстве. Находится здесь место и самоиронии:

«– Голая на пикет не пойду! – на всякий случай предупредила я революционерку.

– Слабачка! – констатировала Марьяшка. – Тащи скорей фломастеры.

Следующий час я провела, склеивая провокационные плакаты».

Но при этом писательский взгляд Аксаны Халвицкой способен проникать куда глубже, чем привычные юмор или сарказм:

«Мартышка как будто все время этого ждала, и прямо в глаза ему заглянула своими блестящими карими глазками, и не просто посмотрела, а будто теплым одеялом укутала, совсем не звериный-то взгляд был, а человеческий, женский даже». Вот всего один из целого ряда точных, ярких и самобытных образов. Уверен, что эта книга станет не только важным этапом для автора, но и запомнится всем читателям чередой увлекательнейших художественных открытий.

Александр Евсюков,

прозаик, критик

Часть первая,

повествующая о нéписях и героях

Игроки

– Всамделишный игрок – зверь диковатый, редкостный. Что там чужих – близких к себе не подпускает. Понимает собака, кто ее хочет съесть, понимает и тех, кто пришел любоваться процессом съедения, – бродяга почесал седеющую бороду и глотнул зелья. Ягоды барбариса бросились врассыпную, увертываясь – кто быстрей – от дрейфующих по кружке лимонных долек. Бергамотный дух перетек на мой край стола. – Ты игроков-то встречала?

– Еще б не встречала! – Я жадно втянула запах вызревающей истории. – С месяц назад приезжал один такой зверь в клешах. С гитарой по сцене прыгал.

– Музыкант, значит?

– Виртуоз!

– А почем знаешь, может, непись?[1] – Едва уловимое движение, и тяжелые стальные браслеты расползлись в стороны, обнажая скалящуюся на предплечье тигриную морду.

Я улыбнулась шедевру татуировщика, но тему не перевела.

– И что же это за существа такие – неписи?

Он дождался, пока вопрос отскочит от полированной поверхности стола, от пола, покрытого пеплом и жухлыми листьями, дождался, пока последнее неуловимое эхо растворится в клубящихся выдохах кальянов, в шепотках случайных посетителей бара, в наступающем за окном сентябре и рокоте далекой трассы. Я не свела с него глаз.

– Неписи – это не существа, это программы, профессионально выполняющие предназначенный для них набор действий. Могут быть кем угодно – бизнесменами, поварами, поэтами, водителями троллейбусов, финансовыми аналитиками, троллями в интернете, даже нищими или ворами. Судьба неписи предопределена, ему не нужно мучиться с выбором и что-то решать. Все сложится легко, и, что самое главное, непись будет ощущать себя живым игроком.

– Но это несправедливо…

– Почему же несправедливо? Как раз наоборот. Быть неписью легко: знай свое дело и получай вознаграждение. В то время как игроки проходят жизненные уроки, наращивают скиллы, повышают уровни. Или не проходят и не повышают…

– Получается, если ты родился неписью, то поменять уже ничего нельзя?

На этот раз бродяга молчал так долго, что я решила, что разговор окончен и подошло время выхода из игры. Но стоило шелохнуться – две кружки дымящегося зелья плюхнулись на стол. Одна из них, пахнущая апельсином и мятой, тягуче запела «A Kind of Magic». Вторая высыпала на стол карты Таро.

– Для неписи ты задаешь довольно странные вопросы. – Бродяга взял одну из карт и придвинул ко мне. – Это звезда, в прямом положении означает духовность и творчество, а еще дарит надежду.

Подождав несколько секунд, он добавил:

– Разумеется, это аванс. Чтобы что-то изменить, нужно стать настоящим героем.

Неписи

Володька ваш – непись,
лицо зловредное, редкостное хамло;
в полтретьего пьянствовал на вокзале —
еле отмазали;
пазл, говорил, сложился,
схлопнулся бензобак.
ПАЗик свой к лешему бросил,
до Нового пешим лóсался[2],
лясы точил с неизвестным селу лицом —
песенку отщепенец впаривал.
А Маринка его – что ли, лучше?
Тощая краля, к тому же крашеная,
шмотки всякий раз новые,
говорит, мол, хэнд-мэйд,
а деньги откуда ль?
Всю ночь электричество жжет, не экономит,
играет инди,
и весь Инстаграм в куклах вуду —
сама видала.
Да ладно тебе заливать, вот Диана —
на каждой неделе в городе зависает:
хахаль у ней москвич да хахаль замкадыш,
первый криповый[3]и пьющий,
второй дважды женатый,
а она никого не любит —
прошмандовка она и непись.
Ну а кто же сейчас не непись?
Вот и я, например, такая:
завистью изошлась —
до мозолей сердце стерла
и от ревности безысходной
неживую себя пустила
рисковать, становясь живою.
Вот и ты точно так сможешь.

Просто игра

Выпавшая карта оказалась «подорожником» – проездным на Питерское метро. Это значило – настал мой черед уезжать из города «насовсем». Твоя очередь ухаживать за Ромочкой. Ему почти семь, и он хочет кораблик, шоколад и тираннозавра. Ты, неделю проездивший блаблакаром, смотришь на меня с завистью. А я согласна на что угодно, лишь бы не лезть на воздушный шар, не трогать руками деревья и не смотреть, как новенький палантин наматывается на облака. Я чертовски боюсь высоты. Зато, в отличие от тебя, не боюсь динозавров.

Вот сейчас подойду к самому огромному и зеленому и скажу ему все, что думаю об отечественной медицине и ее современных методиках. У каждой семьи своя психосоматика, свое бессознательное и свой лечащий врач. Наш вздумал лечить психические расстройства Игрой.

Я луплю игрушечным динозавром по уродливой лапе динозавроподобного, брызгаю во все стороны шоколадом, купленным у метро, и рву в клочья обратный билет на теплоходик. «Мама меня обманула! Он ненастоящий!» – горечь разочарования обжигает меня изнутри. «Мама пошутила, – я пытаюсь себя успокоить. – Ромочка, это просто Игра». «Ты врешь!» – я бью себя по руке и размазываю по щекам слезы.

«Я больше не могу!» – кричу в наступающую темноту, скрывающую в себе чьи-то голоса и лица. «Не могу!» – прижимаю к себе игрушечного динозавра и ложусь на пол, ожидая, когда пройдет приступ. Как ни странно, охрана меня не задерживает, и через неделю мы снова встречаемся за игровым столом.

«Доктор сказал, динамика положительная, – ты улыбаешься, несмотря на бледный вид, приобретенный в ходе палеонтологической экспедиции. – Скоро станет легче.

Смотри: я привез коготь Ти-рекса».

«Спасибо, любимый!» – я не глядя беру карту, уже зная, что на ней нарисовано.

В этой игре нет правил, кроме одного: пока мы играем, Ромочка будет счастлив. Это значит, я влезу в корзину, сплетенную из заклинаний и лозы, и не буду закрывать глаза до тех пор, пока оранжевый шар полностью не растворится в весеннем небе.

Предсказание

– Не своей вы живете жизнью, Алексей Альбертович.

– А чьей же?..

Предсказание стиснуло его, словно неудобное пальто, сдавило грудь и горло, забилось в висках. Вдохнуть стало невозможно, и от нехватки воздуха Алексей Альбертович разом осунулся и постарел.

– Не волнуйтесь вы так, вот, выпейте.

Астролог накапал валосердина, растворяя в рюмке прошлую жизнь Алексея Альбертовича. Вот же она глядит, растопырив пальцы, губы навыкате – теща тещей. «Кудыть, говорит, собрался?» А он собрался: у подъезда Павел Константинович экипирован удочками и самогоном. Надо же отдыхать. Ирине – жене – торт купил вафельный, как любит, дочке – куклу. Удивлялся еще, зачем Оленьке чернокожий мужик понадобился. «Пап, ну ты что – телевизор не смотришь? Кино буду снимать на Оскар!» А ведь он смотрел, каждый вечер смотрел как проклятый – и не замечал.

– Алексей Альбертович, там отчетик…

– Потом, Пашка, потом. Хватит с меня отчетиков, не моя это жизнь, чужая, выдуманная. Да что же ты мотыляешься? Давай на червя, я этого червя с детства знаю!

– Что-то ты, Алексей Альбертович, сам не свой! Али не здоровы?

– Свой я, Пашка, свой! Жизнь не моя. И все этот твой астролог… с предсказаниями.

– Алексей Альбертович, да вы что? Мы ж пошутили! Это же розыгрыш, трюк! Он это всем говорит, вот и вы клюнули… Алексей Альбертович, вам плохо?

Хорошо мне, Пашка! Хорошо. Дышу наконец. Как это необыкновенно – дышать… Ивушки вокруг, камыши, кувшинки. Речка стремительная, аж кружится все. Того и гляди сунется в воду губастая морда. «Кудыть это ты запрятался?» А мне хорошо! Я счастлив!