Весьма показательной в этом плане является статья русского философа Павла Соломоновича Юшкевича «О сущности философии. К психологии философского миросозерцания» (1921).

Автор отмечает, что в отличие от науки, в основе которой лежит «чистый разум», философия опирается на живую душу человека. Он пишет: «Сравнивая научные истины с философскими, мы замечаем, прежде всего, следующую особенность: научные понятия если не поддаются мере и числу, то все определены и однозначны… Научные понятия – это сухие деловые бумаги, в которых каждое слово, каждый знак имеют свое, точно взвешенное, раз и навсегда установленное значение.

Совсем иной характер носят философские понятия. Они какие-то мерцающие, точно звезды, то сжимающие свой пучок света, то снова разжимающие его. Они полны намеков и обетований: «сущее», «бытие», «становление» – это не сухие отвлеченные термины логики, это сложные символы, под которыми, помимо прямого смысла, скрывается еще особенное богатое содержание» [206, с. 9].

П. С. Юшкевич отмечает, что сложность и неоднозначность философских понятий является результатом эмоциональной нагруженности последних. По его мнению, «эта расплывчатость, „мерцание“ философских понятий, благодаря которому на строгий логический смысл их налагается еще какой-то другой – менее определенный, но чем-то ценный и значительный, – не есть случайный признак их, продукт недостаточного расчленения и обработки. Наоборот, это их существенная составная черта. Коренные философские понятия суть всегда понятия-образы, понятия-эмоции» [206, с. 10].

Таким образом, явный эмоциональный налет философского знания является, по мнению П. С. Юшкевича, характерной особенностью данного вида познания. Он прямо указывает: «Философские понятия… биполярны. Обломайте у них образно-эмоциональный полюс, и вы превратите их в точные понятия науки. Лишите их полюса логического – и перед вами окажутся художественные образы, окрашенные в особый чувственный тон. И в том и в другом случае получаются вполне длительные результаты: наука, с одной стороны, поэзия – с другой. Но зато утрачивается своеобразный синтез их, то, как будто неустойчивое, а на самом деле необыкновенно стойкое и упорное соединение их, каким оказалось в истории мысли философское миросозерцание» [206, с. 15].

Автор статьи считает, что философское познание – это промежуточное познание; оно располагается между разумом и чувством, в особой зоне «полу-знания, полу-поэзии, полу-мысли, полу-чувства».

Личностное отношение к объекту, субъективная оценка познаваемого, эмоциональность – все то, что изначально было исключено из науки, все это присутствует в философском познании, более того, составляет основной и характерный ее принцип.

По мнению П. С. Юшкевича, включение эмоционально-чувственного компонента в состав философского знания обусловлено наличием у философии особого, отличного от научного, способа познания. Философская мысль всегда имеет своим предметом не мир сам по себе, а человеческий взгляд на мир, человеческое отношение к миру Отправной точкой философских суждений выступает не абстрагированный от субъективности и очищенный от эмоциональности разум, а целостная личность во всей ее полноте и многомерности. «В философии миросозерцания, – пишет П. С. Юшкевич, – происходит приобщение внутренней личности… к мировому целому. Лицом к лицу здесь становятся „Я“ и Вселенная» [206, c. 23].

В философском познании не только познающий субъект реализует себя как целостная личность, но и познаваемое выступает как единое и неделимое целое. Сторонники метафизического направления единодушно характеризуют изучаемый ими мир как всеобъемлющую мировую полноту, как интегративное нечто, которое включает в себя все.