Я умылась, тщательно нанесла увлажняющий крем – маленький ежедневный ритуал, сохранившийся с прошлой жизни. Собрала волосы в аккуратный пучок, подкрасила губы нейтральным блеском. Может, внешне я и выглядела как обычная женщина средних лет, но внутри бушевал ураган.

Сегодня мне нужно было вернуться туда. В «ТехноСофт». К нему.

От этой мысли внутренности сжимались в тугой узел, а кожа покрывалась мурашками. Звонить и увольняться было бессмысленно – без этой работы мне не выжить. Другую найти с моим прошлым практически невозможно. Судимость отрезала меня от большинства возможностей, особенно от тех, что требуют чистой биографии. Да и кто возьмет женщину сорока пяти лет без опыта работы за последние двадцать лет? Даже на должность уборщицы я попала лишь благодаря специальной программе реабилитации бывших заключенных.

Соберись, Анна. Ты просто уборщица. Он – сотрудник компании. Никакой связи, никакой истории. Просто работа. Лгать себе всегда было проще, чем смотреть правде в глаза.

Офис «ТехноСофт» встретил меня привычным гулом компьютеров и запахом кофе. Я надела серую униформу, собрала волосы в пучок и стала невидимой. Уборщица. Функция. Никто не замечает уборщицу, правда?

Я намеренно изменила порядок обхода кабинетов, оставив отдел разработки напоследок. Может быть, он уйдет раньше? Может быть, не придется встречаться с ним снова?

– Анна, правильно? – раздался за спиной глубокий голос с хрипотцой, от которого позвоночник пронзила электрическая волна. Нет. Пожалуйста, нет.

Я медленно обернулась. Он стоял в дверях кухни, прислонившись к косяку с той же небрежной грацией, что и вчера. Сегодня на нем была темно-синяя рубашка, подчеркивающая холодную глубину его взгляда, верхние пуговицы расстегнуты, рукава закатаны до локтей. Волосы влажные, словно он только что вышел из душа. Мой взгляд невольно задержался на капле воды, скользящей по смуглой шее к ключице и дальше, под воротник.

Боже, что со мной происходит?

– Да, – выдавила я из пересохшего горла.

– Решила поменять график? – он вошел в кухню, двигаясь с той особой звериной пластикой, которая отличает физически сильных мужчин. – Вчера ты начала с верхних этажей.

Он заметил? Следил за моим маршрутом?

– Да, я… – мысли путались, – решила чередовать, чтобы равномерно распределить нагрузку.

Боже, что за чушь я несу?

Денис усмехнулся, обнажая белоснежные зубы. Ямочка на его левой щеке стала глубже.

– Разумно, – он подошел к кофемашине, оказавшись непозволительно близко. Я почувствовала запах его парфюма – тот же, что и вчера, но сильнее, насыщеннее, смешанный с естественным запахом его кожи.

От этой близости перехватило дыхание. Мое тело предательски реагировало на него – учащенное сердцебиение, пересохшие губы, жар, растекающийся по коже. Двадцать лет воздержания, двадцать лет в окружении только женщин сделали меня слишком чувствительной к мужскому присутствию. Особенно к такому – почти осязаемо притягательному.

– Кофе? – спросил он, доставая две чашки.

– Нет, спасибо, мне нужно работать, – я отступила к двери.

– Боишься меня? – вдруг спросил он, поворачиваясь всем корпусом. Его пристальный взгляд впился в мое лицо, изучая, препарируя.

– С чего вы взяли? – мой голос прозвучал слишком высоко.

– Твои зрачки расширены, – он сделал шаг ко мне, – дыхание учащенное, – еще шаг, – и ты отступаешь, хотя за спиной стена.

Я действительно уперлась спиной в стену. Он был слишком близко – я чувствовала тепло его тела, видела каждую ресницу, каждую складку на его губах.

– Мне просто нужно работать, – я опустила взгляд, не в силах смотреть ему в лицо.