Иск с прошением о разводе, предложенный ею, был составлен на скорую руку, но без единой орфографической ошибки и юридически грамотно – Максим не мог этого не заметить, полагала Лиза. И все же он вел себя так, будто она была самым бесполезным существом на свете. Ее израненное сердце не выдержало – она резко поднялась и почти что с вызовом бросила в лицо боссу:

– Если хотите, чтобы вас обобрали до нитки, что же – пускай! Вы станете девятнадцатым простофилей в списке Гриши Данько.

– Мне на самом деле плевать на это, дорогая.

– Если вам некуда девать свои миллионы – потратьте их лучше на благотворительность! – вспылила Лиза, мечтая выдрать глаза бесчувственному сухарю, посмевшему назвать ее «дорогой». Месяц назад она бы отдала душу за одно это слово, а сейчас от ледяного обращения, которым Максим Орлов награждал сотни других пышногрудых девиц, в жилах стыла кровь.

– Боюсь, подобные занятия не для меня.

«Еще бы! Куда полезнее накупить кучу дорогих шмоток очередной бесполезной для общества пышногрудой нимфетке!». По шкале разочарования, придуманной Лизой, Орлов опустился еще ниже.

– Эта женщина наставила вам рога, Максим Геннадиевич, – напомнила она, испытав невероятное злорадство. Но на его лице не дрогнул ни один мускул:

– Я тоже не святой.

Можно подумать, Лиза верила в обратное!

– Вы уходите? – спросил он, глядя, как маленькая, тщедушная воительница запихивает принесенные бумаги обратно в сумку. Или ему показалось, или ее лицо с размазанной косметикой на самом деле пылало от негодования. Он сжал в руках золотую ручку от «Паркер» и беззлобно сказал в знак перемирия: – Если вам удастся обставить Гришу Данько, я назначу вас начальником юридического отдела.

От накатившего на нее негодования Лиза поджала губы и смерила бездушного монстра самым презрительным взглядом, на какой только была способна:

– Благодарю, но это лишнее. Я просто выполняю свою работу.

Как раз именно это мешало ей со стороны наслаждаться великолепным зрелищем того, как Гриша Данько высасывает из Максима Орлова все до последней копейки.

С Данько они должны были встретиться в одиннадцать. Вспоминая, какой жалкой она предстала этим утром в главном офисе «Бренд-Компани», Лиза забежала домой, чтобы принять более подобающий для юриста вид. Дождь не прекращался, а ее старенькую «Волгу» следовало забрать из ремонта через два долгих дня. В здание суда она добралась на общественном транспорте.

В сухой одежде и с туго стянутыми на макушке непослушными волосами Лиза была готова к встрече с главным хищником в адвокатской среде Киева. И если бы не выражение лица Максима Орлова, сочувствующее ее ничтожеству, она могла бы запросто свернуть горы.

«Если вам удастся обставить Гришу Данько, я назначу вас начальником юридического отдела…»

Можно подумать, она нуждалась в подачках! Пускай благодетельствует таким, как Кира Кузнецова. Лиза отстаивала собственную независимость с шестнадцати лет и не позволит какому-то самовлюбленному пижону унижать себя.

Она начала работать еще во время учебы в колледже. Когда ей исполнилось пятнадцать, мать повторно вышла замуж за мэра их родного городка, Василия Мироненко. Лиза ненавидела отчима, устроилась в круглосуточный супермаркет «Яблонька» и даже переехала жить в пустовавший на то время дом старшего брата, известного писателя Ильи Игнатьева. Никто не смел приближаться к бунтующей девушке и указывать, как она должна жить. У Лизы имелись свои собственные правила. Она изо всех сил боролась с местом на лаве запасных в тени у брата-знаменитости, с отличием окончила сначала колледж, затем КНУ имени Тараса Шевченко. И с того момента, как в шестнадцать лет решила жить на собственные деньги, по сей день не обратилась ни к кому из членов семьи за помощью.