Я согласна. Хотелось бы знать, что за этим стоит.

В то, что Юрьич дал добро, он ни капельки не верил.

Что бы это ни значило, ты не пожалеешь, девонька.

Олег еще раз взглянул на россыпь звезд, пытаясь разглядеть мигающие самолетные огни. Не веривший ни в какие счастливые знамения, он вдруг страстно захотел, чтобы ему подали сигнал оттуда.

В конце концов, он честно впахивал и заслужил тот самый шанс, что выпадает каждому хотя бы раз в жизни.

Звонок жены поднял его задолго до будильника. Что ж, не будем терять время, все равно не уснуть.

Он послюнявил палец и, как заправская хозяйка, проверил утюг. Стрелка на брюках – безукоризненная прямая, какой должна была стать жизнь Олега Николаевича Барского, будущего, по задаткам, гения ракетостроения. Четкая, не искривленная судьба, построенная по добротным советским схемам: в двадцать шесть – кандидатская, в сорок – докторская, черная «волга», пятьсот рублей – оклад, плюс тринадцатая, плюс прогрессивка, плюс сороковник за рацпредложения (а уж они бы у него точно были). И если бы не пришли к власти уроды, похерившие космос, да что там – практически все отрасли, не начинал бы он сегодня с нуля в американском захолустье.

Для домашней лапши потребуется хорошая курица и немного терпения. Чего-чего, а этой добродетели у Барского хватало с лихвой, на двоих с Галей. Терпения, как и точности, жене недоставало: так и не добился четкого ответа, как переводится фраза «муки – сколько возьмет» в лаконичные граммы. Если бы на «Энергии»[23] оперировали приблизительными данными – хана советским ракетам.

Яйцо, соль, мука. Главное, никакой воды. В речугах начальников по космосу, вчерашних филологов-философов, вода была главным и единственным компонентом. Они вещали из телевизора, что наши ракеты – самые баллистические из всех баллистических, самые гипер-, сверх- и супер-пупер звуковые. Олег не поленился проверить биографию недо-королевых и недо-келдышей. Так и есть: Институт марксизма-ленинизма да филфак МГУ; там им точно не преподавали технологию обработки металлов давлением. Эти шапкозакидатели понятия не имели, сколько пролито пота в создание РДТТ, ПВРД, ЖРД[24]…

Зато краснобаи из телика плели обворожительные кружева, из которых следовало, что в скором будущем, не позднее пятницы, россияне надерут задницу недоумкам из НАСА.

Суки. Только щеки надувать они – мастера!

Олег тщательно сгреб мучную пыльцу со стола в мусорное ведро. Уникальное научное наследие СССР вот так же вынесли на помойку. До спазмов сердца было жалко Петровича и Васильича, последних из королевских апологетов. Он работал с ними бок о бок на «Энергии», жадно впитывая опыт, бесценный и бесполезный. Всего ничего продержался там, где мечтал работать с восьмого класса. Родина щедро поила его напитком «Женьшеневый», верное средство для вывода токсинов, которые вдыхались с парами ракетного топлива. Лаборатории закрыты, техническая база разворована-уничтожена, аспирантура отложена на год, а потом – навсегда. И как ни сладостны были споры с Петровичем и Васильичем, не мог он кормить семью идеями да волшебным напитком. Пряча глаза, кинулся искать места пожирнее. Святые подвижники жали ему руку, наказывая жить радостно. Так провожают с подлодки гражданских, отдавая им свои дыхательные аппараты. Лучились стариковские глаза, не верящие в стойкость юных…

И поплывут в его снах нескончаемые расчеты, формулы, озарения. Все, что не отдал стране героев, стране мечтателей, стране ученых.

Первый бульон безжалостно выливаем. Кастрюлю очистить от белесого налета, курицу – промыть, залить холодной водой и вновь – на плиту. Умягчение злых сердец – вот что такое Галюнин бульон.