Хозяин склонился в низком поклоне, пропуская гостей вперед.

За дверью оказались ступеньки, ведущие куда-то вниз.

В проходе было темно и сыро, и Синдбад, идя на ощупь следом за Сорви-головой, едва не съехал по ним вниз, оступившись на чем-то скользком. Сорви-голова удержал его за локоть и зыркнул на хозяина. Тот только плечами пожал, мол, так уж вышло.

Внизу была еще одна дверь, распахнув которую Сорви-голова и Синдбад оказались в небольшой комнатушке, поделенной на кабинки, занавешенные выцветшими отрезами шелка. Кабинки напоминали примерочные в магазине. Меж кабинок тянулся узкий проход.

– Проходите, уважаемые, прошу вас! – Хозяин протиснулся мимо гостей и торопливо направился в конец комнаты. – Сюда пожалуйте. Вам повезло, сегодня пока никого.

– Апчх-ик! – раздалось из средней кабинки справа. Ткань на ней колыхнулась. Что-то упало и покатилось, грохоча.

– Никого нет? – переспросил Сорви-голова, упирая кулаки в бока.

– Почти никого, – заискивающе улыбнулся хозяин, чуть склоняясь вперед и вытягивая худую шею. – Да ему уже все равно.

Он отдернул ткань в сторону. За ней обнаружился топчан на три персоны, устеленный курпачами. На них, сложенные в уголке стопкой, лежали несколько небольших подушек.

– Располагайтесь, пожалуйста. Все, как обычно, уважаемый Сорви-голова?

– Постоянство – одна из благодетелей, – философски заметил Сорви-голова, засовывая туфли под топчан и взбираясь на него.

– Как вы правы, уважаемый Сорви-голова!

Хозяин дождался, пока Синдбад усядется на топчан напротив Сорви-головы, задернул занавесь и направился к кабинке, в которой совсем недавно кто-то чихнул.

– Эй, сын греха, тебе пора спать! Ох, как же от тебя разит, как от вонючего козла, прости Аллах! Э, эй, сначала заплати. Вот же навязался на мою голову.

– А как он домой-то пойдет? – тихонько спросил Синдбад.

– Кто?

– Ну, тот, которого хозяин гонит.

– Никуда он не пойдет, – ответил Сорви-голова, подкладывая под бок подушки и вытягивая ноги к проходу. – Здесь выспится.

Хозяин объявился минут через пять. На разукрашенном подносе у него стоял уже знакомый Синдбаду брат-близнец тех кувшинчиков, которые откуда-то припер ночью чайханщик Махмуд. Еще на подносе находились две пиалы, коса9 с чувотом и блюдце с тонко нарезанными кусочками настоящего соленого свиного сала!

– Тэк-с! – Сорви-голова облизнулся и вожделенно потер ладони. Глаза его загорелись.

Хозяин между тем составил все принесенное в серединку топчана, поклонился и ушел.

– Вы уверены, что сало вам действительно можно? – спросил Синдбад, подозрительно косясь на сало.

– Я никого не учу жить, никого ни к чему не принуждаю и не терплю, когда обратным образом поступают со мной, – ледяным тоном отозвался Сорви-голова, наполняя пиалы, затем взял свою.

– Дело ваше, – пожал плечами Синдбад, тоже подняв пиалу, и принюхался к ее содержимому. Чистейший, как слеза, самогон. Интересно, где его в таких количествах гонит пройдоха-хозяин?

– Разумеется, мое! За тебя, мой юный спаситель, ниспосланного мне Аллахом, – велеречиво произнес Сорви-голова и опрокинул в рот содержимое пиалы. Поморщился. Деревянной ложкой подцепил немного чувота и заел араку. Затем, изысканно держа двумя пальцами, отправил в рот дольку сала.

– М-м-м! – довольно протянул Сорви-голова. – Ты обязательно должен попробовать! Незабываемое ощущение.

Синдбад не стал спорить, тем более в своей прошлой жизни он никоим образом не гнушался сала, особенно под водочку.

Арака обожгла пищевод и разлилась теплом по желудку. Синдбад закусил из косы, но к салу не притронулся – почему-то не тянуло.

– Я вижу в твоих глазах печаль, о Синдбад! – произнес, прожевав, Сорви-голова и вновь наполнил пиалы из кувшинчика. – Поведай мне о ней. Быть может, я смогу помочь.