На все правильные слова Радигоста Орей отвечал снисходительной улыбкой, а иногда кривил губы. Ничего в своей жизни он менять не хотел.

Как-то сотский рассказал об этих разговорах Вадиму. Тот не придал им особого значения, лишь презрительно сощурился и произнёс:

– Наши старики живут по древней правде! Пора её менять, а то она нам, молодым, развернуться не даёт! Ничего-ничего, уйдёт князь Гостомысл в мир нави, я тут новые порядки установлю. Никто мне перечить не сможет! Вся огромная Биармия будет в моих руках.

– А найдётся ли для меня местечко подле тебя, княжич?

– Ты же помнишь, я обещал сделать тебя болярином?

– Много раз о том говорил!

– Не сомневайся, своё слов я сдержу! – усмехнулся Вадим. – Быть тебе болярином!

…Сотский открыл глаза и потряс головой, прогоняя от себя остатки воспоминаний.

В голове упорно билась мысль о том, что с появлением Рюрика и его братьев всё рушится! И не только в судьбе у княжича Вадима, но и у него самого.

Орей поднялся на ноги и направился в лагерь к своим чёрным вешателям. Им предстояла тихая ночная работа.

Расталкивая по пути слуг, Флоси ворвался в гридницкую, где за столом вместе с воеводой Свентовидом и тысяцким Радигостом сидел новый правитель страны – князь Рюрик со своими братьями Синеусом и Трувором.

– Конунг! Все наши пленники мертвы! – Викинг в бешенстве сжимал и разжимал кулаки.

– Как это? Кто убил их? – не сразу понял его великан. – Рассказывай по порядку!

Переминаясь с ноги на ногу, викинг заговорил:

– С двумя сотскими и стражниками мы пришли к Селиславу, хотели забрать у него четверых убивцев, захваченных возле города. Оказалось, что со вчерашнего дня тысяцкий не появлялся дома. Тогда мы пошли к порубу. А там даже охраны нет. Все пленники с перерезанным горлом лежат. Видать, свои же постарались, от опасных для себя людей избавились.

Не привыкший много говорить, Флоси вытер рукавом враз вспотевший лоб и посмотрел на Рюрика:

– Как поступим, князь?

– Это уже не твоя забота, друже! – Конунг повернулся к воеводе: – Что будешь делать, Свентовид?

– Прикажу закрыть городские ворота, усилю охрану стен и велю искать внутри крепости княжича Вадима, тысяцкого Селислава, сотского Орея и чёрных вешателей. Ежели их в Новогороде нет, то объявлю сбор большой дружины. Нужно знать, сколь много людей осталось под твоей рукой, княже, а кто переметнулся на сторону изменников!

– Мне тоже кажется, что в крепости этих людей уже давно нет, – задумчиво произнёс Рюрик. – Скажи, воевода, а куда они могли податься?

– У Вадима родичи в Муроме по линии бабки, княжны Вилены – князь Яромир и брат его Видислав. Неужто не знал о том?

– Слыхал от кого-то, но успел позабыть, – Рюрик пожал плечами. – И как там у них дело деется?

– Соглядатаи князя Гостомысла доносили ему, что собирают муромчане к весне дружину большую. Договорённость есть с княжичем Вадимом супротив тебя. А помогает им во всём тысяцкий Селислав.

– Почему государь ничего не сделал, чтобы порушить их союз?

– Но ты же сам видел, каким немощным он стал! Да ещё к Вадиму наш князь всегда относился будто к своему сыну и преемнику. Думаю, оставил всё решать тебе!

– Сколько ратников в новогородской дружине?

– В малой дружине около трёх сотен человек вместе с крепостной стражей. При надобности собираем большую дружину из воинов, живущих в окрестностях Новогорода и ближних крепостей. Это более десяти тысяч человек. А коли объявить общий сбор по стране, то князь может выставить на войну никак не менее сотни тысяч бойцов. Сила великая!

– Ну да, – улыбнулся конунг. – Только не мы теперь будем большой дружиной распоряжаться…