Несмотря на ожидаемое расставание, я не хотел возвращаться домой какое-то время и смотреть в пространство, заполненное до краёв воспоминаниями. Первые две недели после её отлёта я решил погостить у знакомого. Но жизнь моя слишком скучна для других людей и этим гнетёт их. Поэтому я решил снять жилье.

Объявления, фотографии, договорённость в сообщениях, доставка ключей курьером – и в итоге, современное безликое общение положило начало новой главе моей жизни.

***

Волею должностных обязанностей, я всегда сопровождал учеников на мероприятия с признаками истории или искусства, согласно утверждённого школьного графика. В этом месяце таких поездок было запланировано три. И первая из них как раз совпала с днём моего переезда, что означало, я попаду в новую квартиру ближе к ночи.

Это была выставка репродукций эпохи Возрождения. Сладкое зрелище для глаз историка и моя особая страсть. В зале работал лектор, услуги которого, как оказалось, были оплачены нашими билетами, и мне оставалось только наслаждаться и бдительно наблюдать за поведением учеников. Я вздохнул и расслабленно зашагал позади детской группы. Рассказ экскурсовода о нетленных холстах звучал выразительно и успокаивающе. Дети вели себя порядочно – они уважали меня, даже иногда называли по имени, но без фамильярности и всегда «на вы» – да и возможность провести очередной учебный день не в классе действовал безотказно. Поэтому все послушно двигались в приятном ритме лекции и моего настроения.

Эта идеальная картина была разрушена внезапной паузой в речи экскурсовода, что подействовало просто оглушительно. Далее послышался негромкий диалог с кем-то из зала. Мы здесь, конечно, были не одни, но я занервничал, предполагая, что именно мои храбрые всезнайки отвлекают лектора. Я поскорее поспешил в начало группы. Уже подходя, я впал в странное состояние. Моё сознание работало в обычном нормальном темпе, я прекрасно всё видел, слышал и понимал, но вот движения будто сковали насильно. Пробираясь сквозь детей, я снова увидел молодого синеглазого незнакомца из аэропорта всё с тем же спутником. Юноша стоял в пол-оборота, его друг – спиной ко мне, но было понятно, что именно они и являлись причиной прерванной лекции. Куратор объяснял, слушал, кивал и так искренне улыбался, что я упрямо захотел увидеть ближе его собеседников, но этому, будто нарочно, мешало всё вокруг. Когда я начал понемногу приближаться, то разговор уже перекинулся и на детей. Те в голос дружно захохотали, внимательно следя за незнакомцем, что-то выслушали, по-видимому интересное, и тот стал прощаться, пожимая руку лектора. Не выразить словами моё отчаяние, когда я понял, что не успеваю ничего придумать, чтоб удовлетворить своё любопытство. Незнакомец уже уходил, а юноша… Он сверкнул своим взглядом, будто с насмешкой, и тут же последовал за другом.

Позже лектор мне пояснил, что незнакомец – профессор, поправил его в неточности описания сюжета одного холста и потом скрасил своё замечание подробностями извлечения нужных цветов из неожиданных материалов художниками той эпохи.

– Занятный человек, – закончил лектор, задумчиво улыбаясь, и очнувшись, двинулся дальше, увлекая детей.

Немного растерянный и огорчённый я невнимательно дослушал лекцию.

Погода за окном стояла солнечная, безветренная, и после выставки мы с детьми твёрдо решили прогуляться к школе пешком. Путь был не близкий, но сплошь рассечённый парками и скверами. Кульминация этой осени выдалась удивительно яркой. Как только мы вышли из стен, доверху усыпанными красками ушедшей эпохи, я понял, что прогулка в красках настоящей жизни будет лучшим финалом этого дня.