В эпоху позднего средневековья уже устоявшаяся военно-подданническая организация народных ополчений теряла эффективность. Она становилась неуправляемой, пропадала свойственная ей единая структура. В результате закономерных изменений, укрупнения феодов и территориальной экспансии малых и крупных княжеств возникла острая необходимость в создании династических союзов и связей между правителями и феодалами. В тоже время давали о себе знать сложности, связанные с недостаточной вооруженностью крестьян в военное время и их неготовностью к военным походам, отражающим жизненно важные интересы правящих династий.[10] Отсутствие у ополченцев навыков и фактических возможностей обучения владению новым для той эпохи оружием (впервые появляются огнестрельные орудия, так называемые «аркебузы», «петринали»[11]) стали серьезной проблемой для королевской знати. Власть нуждалась в постоянном, четко налаженном и строго подчиняющемся приказам войске, поддерживающем интриги внутри династий. На авансцену малых конфликтов выходят добровольцы, формирующие армию на основе двустороннего контракта^>[12].

В дальнейшем система контрактов подверглась трансформации и стала использоваться повсеместно. Управляющие городами^>[13], а также зажиточные представители высших сословий стали нанимать обученных военному делу людей для личных нужд и охраны границ. По мере упадка городских ополчений и местных дружин возрастала роль наёмнических войск. Возрождение в отстраиваемых городах ремесел привело к важным экономическим изменениям. Теперь у местных жителей появилось больше денежных средств, что на практике позволяло откупаться от участия в войне в обмен на scutagium (так называемые оборонительные деньги).[14] На собраниях по такому случаю деньги уходили на покупку наемных воинов. Ко второй половине XV века феодальная армия была полностью заменена наёмными профессионалами.

В условиях ослабленной войнами Италии, города которой часто имели возможность напрямую использовать в своих интересах противоречия между монархами, князьями и аристократами, была сформирована одна из первых групп мобильных наёмников средних веков, известная как кондотьеры (condottieri).[15] Ставшие центрами богатства и производственной мощи, города вели свою политическую игру, ориентируя дипломатию на бартерный обмен оружием и продовольствием ради достижения тактических интересов. После оттеснения маленьких городов на обочину особо выделились пять городских центров: Венеция, Генуя, Милан, Рим и Флоренция. В отличие от периодов доминирования ранних империй, осуществлявших, по сути, рациональное вовлечение вновь захваченных территорий, средневековые города были похожи на компании, нещадно эксплуатирующие людские и земельные ресурсы.[16] С таким отношением и формами экономической дискриминации при захвате малых городов в орбиту частных интересов трудно было говорить об искренней лояльности населения и местного ополчения. Другое дело – наёмные войска, хоть и стоящие целого состояния, зато готовые устроить при удобном случае масштабные диверсии, демонстрируя навыки скрытной работы.

Итак, экономическое и культурное превосходство городов, при относительной слабости итальянской армии, сделало возможным облегчение военного бремени подданных за счет иностранных наёмников. Известный всему миру флорентийский политический мыслитель, историк, философ и военный теоретик Николло Макиавелли в своём трактате «Государь», наблюдая царящий в Италии хаос, так писал о проблеме отбора рекрутов: «Наемные и союзнические войска бесполезны и опасны; никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско, ибо наемники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы; поражение их отсрочено лишь настолько, насколько отсрочен решительный приступ; в мирное же время они разорят тебя не хуже, чем в военное неприятель.