Желание зайти внутрь пересилило чувство отвращения и рвотные рефлексы. Большая деревянная дверь со скрипом распахнулась. И почему над входом нет надписи «Arbeit macht frei»? А смотрелось бы весьма эстетично. Вместе с потоком пыли на меня хлынуло незримое облако сатанического зловония. Дом, милый дом! Тот же холл, та же надпись: «В белых халатах – в светлое будущее!» Замечательные воспоминания… Также сохранилась одна из надписей моего соседа по комнате: «На последнем празднике будет звучать симфония разложения!»

Я решил пройтись до собственной койки, чтобы кое-что проверить. Лестница была обвалена, но память предков давала мне возможность карабкаться по обломкам. Ушло на это немало времени и сил, но в этот раз удача мне улыбнулась. Решётка кровати уже полностью проржавела и начала рассыпаться на части, но мой тайник так никто и не нашёл. Половица под изголовьем койки аккуратно поднялась и на свет показалась моя дражайшая реликвия – старая книга, которую мне передал один из местных постояльцев, прежде чем отправиться на покой. Мне, в основном, нравились иллюстрации. На них были изображены разнообразные демонические сущности, всячески издевающиеся над людьми. Я всегда был ценителем нестандартной живописи и когда-то мне очень нравились работы Бориса Вальехо и Теда Несмита, но у них не хватало подобной жестокой черты. Жестокость – тоже часть искусства, причём намного честнее и чище других.

Книгу я замотал в тряпку и кинул в дряхлый армейский вещмешок, болтающийся на спине с незапамятных времён. Помнится, я нашёл его на кладбище, неподалёку от могилы моего сына, но это уже совсем другая история. Наверное, все заброшенные здания имеют такую особенность: когда сосредотачиваешься на их тишине, то начинаешь слышать посторонние шорохи, которых на самом деле быть не может. Не знаю – мистика это или просто закон подлости, но я не испугался, а просто решил незамедлительно покинуть здание – мало ли чего.

Улица встретила меня необычайно свежим воздухом. Всяко лучше, чем смрад нюхать. Но все запахи, мысли о психах, волшебных ямах, смертях и другой нечисти исчезли моментально – пришёл голод, великий и ужасный. Помнится, когда только я добрёл от реки до города и наткнулся на ночлежку для бездомных, там хорошо кормили. Не могу точно сказать чем, но это было нечто непонятного происхождения, хотя и намного лучше всех трапез, что были в клинике. Жаль, что тот приют сгорел, и на улице приходилось кормиться самостоятельно: когда с помойки удавалось отнимать «еду» у собак, иногда доводилось даже саму собаку и поймать. Единственное, что кошек я не ел никогда – сын их очень любил. Он держал дома двух котов – чёрного и желтовато-белого. Хотя, может второй кот просто грязный всегда был?..

В этот раз я направился ужинать в парк. В это время года поживиться белком не составляет большого труда. Дождевые черви вполне себе съедобны, если их хорошенько вымочить в луже. Можно и сварить, но это долго. Да и спичек мало, а огонь надо беречь. Что ж, грамм триста я точно наловил. Весьма питательно, вот только соли не хватает, но это не беда – жить можно. Жить вообще можно по-всякому, невзирая на проблемы, потери и болезни от паразитов. Хотя нет, блохи всё-таки ощущаются и немного мешают, но они ведь тоже жить хотят. Был бы я блохой – горя бы не знал. Не думаю, что среди блох существует какая-то иерархия – нет блох-властителей и блох-нищих. Есть только блохи обыкновенные: простые, стандартные, классические – вот и всё. Блошиные теории иногда возникают и занимают мысли на несколько часов – полезно.