Все ехали молча, даже лошади ступали еле слышно, словно были выдрессированы и знали, в какое место они попали. Повозка, в которой сидел мужчина, не скрипела – об этом заранее позаботилась Саша, усердно смазав колёса. А юрки… хоть они и были источником питания, и взяты в путешествие исключительно с целью не дать погибнуть от голода людям, юрки ехали, поджав уши, не издавая ни малейшего звука. Капитан молча смотрел на них и чувствовал жалость к этим беспомощным животным. Он смотрел вокруг – на все могучие деревья устрашающей высоты, на густые заросли между ними и не чувствовал страха, не потому, что он не знал, какие опасности скрывает лес, а потому, что вместо испуга он ощущал в своей груди щемящую, ноющую тоску. Тоску по былому миру, некогда царившему на его родной планете, утратившей всю эту первозданную божественную красоту. Рэй словно впитывал глазами всю зелень вокруг, пытаясь насытиться ею, запечатлеть её навсегда в своей памяти. Белла заметила этот слегка безумный и восторженный взгляд мужчины, но не могла спросить его, чему он так рад в этом страшном месте – даже шёпот здесь был опасен. Женщины общались при помощи жестов – подавая друг другу глухие сигналы, когда лучше остановиться, а когда, наоборот, можно ехать быстрее. Каждая из бедуинш олицетворяла собой всеобъемлющую напряжённость слуха, зрения и даже обоняния. Чалмы на головах здесь уже не имели никакой надобности, поэтому были любезно убраны своими хозяйками в сумки, ехавшие с Рэем в повозке.

Впереди был трудный и длинный вечер, наполненный опасностями. Пока же Рэй не замечал ничего подозрительного или пугающего, перед его глазами бежал пейзаж величественного тёмного леса, завораживающее зрелище для того, кто давно не видел красоты животворящей природы. К концу следующих сильвийских суток, как раз, когда начнёт смеркаться, экспедиция должна будет пересечь лес и выйти к границам столицы, лежащей сразу за холмом после Леса Печалей. И всё шло слаженно, вполне неплохо, Рэй даже заскучал и начал дремать, вероятнее всего, он так бы и уснул в пути, насладившись буйством зелени вокруг, но этому не суждено было свершиться. Внезапно одна из лошадей, что везла повозку, наступила на сухую ветку, свалившуюся на дорогу. Раздался хруст, разнёсшийся эхом по лесной глуши. С ветвей соседних деревьев взлетели птицы, добавляя шума своими зловещими криками и взмахами крыльев.

– Лежа-а-ать! – глухо прокричала Белла, и трое женщин спрыгнули с лошадей, каждая упала на землю и прижалась к ней животом, только сама командирша быстро подбежала к клетке и открыла её, чтобы капитан мог выйти и последовать примеру своих стражниц.

– Быстро на землю, капитан! Лицом в пол и ни звука! Нет времени объяснять! Выполняйте!

Рэя не надо было долго уговаривать, он беспрекословно выпрыгнул из своего дорожного транспорта и вместе с Беллой улёгся на земле, плотно прижимаясь грудью к холодной сырой почве. А спустя всего пару минут вверху послышался страшный гул и рёв. Поднялся ветер, кроны деревьев начали дрожать, и сухая кора некоторых из них заскрипела.

– Они здесь! – прошептала Белла, бледная как смерть. – Ольбиусы!

Рёв становился сильнее и резал слух, проникал дрожью к самому сердцу, словно врата Ада разверзлись, и все чудовища его вырвались на свет божий. Вероятно, страшных животных было несколько, но путники не могли их видеть, так как лежали лицами в землю. Ольбиусы же опускались всё ниже и ближе к людям. Но женщины были правы, запах урлатоу чудесным образом отталкивал этих чудовищных крылатых великанов, так же, как отталкивает от себя дешёвый неприятный парфюм носы настоящих ценителей и гурманов. Но, тем не менее, для голодных чудовищ добыча оставалась желанной, и один из них попытался схватить Сашу, но, полоснув её спину своим огромным когтем, отринул как ошпаренный, издав сильный рык. Тогда животное схватило лошадь, сопротивлявшуюся изо всех сил, бедняга пронзительно ржала, пытаясь выбраться из когтей чудовища, но оно было раз в десять сильнее и уволокло её высоко в небеса. Та же участь ждала и остальных лошадей. Но, что было ещё более удивительно для Рэя, один из ольбиусов схватил своими мощными лапами крышу повозки и вместе с ней и всем провиантом, в том числе и юрками, поднялся в воздух, это давалось ему непросто, судя по звуку раздувающихся ноздрей и тяжёлому дыханию. Юрки отчаянно пищали, не желая смириться со своей близкой кончиной, но это было тщетно, клетка вместе с ольбиусом скрылась за верхушками деревьев. Казалось, что могучие животные, получив каждый свою добычу, оставили путешественников, но не тут-то было! Один из крылатых львов, видимо, самый молодой и ещё неопытный, несмотря на резкий и отталкивающий для него запах, попытался схватить Беллу! Он приблизился к ней и протянул уже свои страшные когти, как вдруг был внезапно пронзён копьём в живот – Рэй схватил это оружие девушки и метко вонзил его в пузо кровожадного животного. Это только разъярило молодого зверя. И он, издав гневный рык, хотел кинуться на мужчину, но прямо перед лицом Рэя ольбиус замер, и капитан смог разглядеть его свирепую морду, его огромные глаза, налитые кровью и наполненные тоскливой пустотой. С минуту оба стояли молча, тяжело дыша и смотря без страха в глаза противника – словно два обезумевших хищника, затем зверь, будто проиграв эту молчаливую битву, как был с копьём в животе, взмыл к небесам, не издав ни звука. Ещё минуту Рэй стоял, оцепенев, сжимая кулаки и всматриваясь туда, куда только что улетел свирепый убийца. Затем, опомнившись, Питерсон кинулся к Белле, которая, как и все её соратницы, была настолько шокирована, что не могла пошевелиться.