– Можно предложить угощения?

– Можно, – улыбаясь, ответил Ага-Али.

Она прошла на веранду и ушла через другую гостиную вместе с Фатимой.

– Дальнейшее сделают слуги, – довольная собой, отметила для себя Марджан.

После ухода гостей был домашний совет.

– Ну почему молчишь? Говори, кто тебе больше по сердцу пришелся, кого хочешь зятем назвать? -начал разговор Ага-Али.

– Я лучше вас послушаю, – лукаво сказала Мешад-Марджан. Ей действительно хотелось узнать мнение мужчин.

Мелик-Ага нравился Наги, они дружили с детства, вместе кутили. Шихали понравился Гасанага.

– Умный, рассудительный и глаза такие добрые, – сказал он. – Хотя и Мир-Мехти – тоже хороший парень. Да. Задача не из легких – замуж выдавать.

– Ты прав, задача трудная, – вздохнув, сказал Ага-Али. – Мне понравился Мир-Мехти – какая-то в нем надежность. Марджан ханум, что скажешь?

– Что скажешь? – подумала Марджан, ей тоже понравился Гасанага и к тому же с ним Фатима бы уехала в Петербург, а там и Айша с семьей, но Фатиме ханум так же, как и отцу…

– Да, Ага-Али, вы правы. Мир-Мехти – надежный парень, за ним она будет, как за каменной стеной.

– Гасанага был бы лучше, – почти одновременно подумали мать и сын.

Перед свадьбой все собрались у Шихали на даче.

Накануне приехали Айша с Меджидом и детьми из Петербурга, Баба-Али из Англии, куда поехал для продолжения учебы, Агахан из Парижа. Вся семья от мала до велика была в сборе. Во главе стола восседал Ага-Али, по правую руку сидела Марджан, по левую – Марьям. Глаза его блестели от радости. Сыновья, невестки, дочери, зятья, внуки.

– Дожил, и внуков увидел, – гордо сказал Ага-Али. Душу ему рвало отсутствие Амана, Шабана, Али-Акрама. Марджан вспомнила, как любил муж делать перекличку, громко-громко, как будто в каждое имя хотел силу вдохнуть. Ей вспомнились былые дни, когда дети были еще маленькие, ей вспомнились погибшие сыновья и Тукезбан.

– Мои родные, как нам не хватает вас. Пусть возрадуются души ваши, – она провела салават.

– После обеда будем пить чай с вареньем, которое сварила моя доченька, – сказала Марьям.

Все одобрительно смотрели на Асли. Они давно привыкли к ее внешности, да и она тоже стала себя чувствовать спокойней, не закутывалась платком, не пряталась от окружающих и была верной спутницей Марьям, а точнее, равноправным членом семьи. Шихали был доволен, их большая и дружная семья собралась у него на даче, которую он так тщательно для нее готовил.

– Что может быть лучше и приятнее родных и близких для тебя людей?! Вот оно счастье! – он представлял, как скоро присоединится к ним его Сария ханум и, дай Бог, его дети.

Ага-Али подошел к Фатиме ханум, она была его любимицей, а после смерти Али-Акрама из-за внешней схожести, его чувства к ней стали еще бережней. Он пришел благословить дочь, но вместо необходимых слов нежно поцеловал ее в лоб и ушел. В комнату с песнями и танцами вошли родственники жениха, Марджан подошла к дочери.

– Будь счастлива. Помни, счастье в твоих собственных руках.

– Храни тебя Аллах, – сказала Марьям.

Под звуки музыки, сопровождаемой выстрелами из ружей, Фатиму ханум увезли в дом к Мир-Мехти. Ага-Али из окна своей комнаты смотрел им вслед. Впервые за его долгую жизнь из глаз покатилась слеза на руку, державшую рукоятку висевшего на поясе кинжала.

– Как же я люблю вас, дети мои, – тихо произнес он.

Вскоре женился и Шихали. Дела его шли в гору. Нефть била ключом, он построил кожевенный завод, у него были рыбные промыслы, подрядные организации, кроме того, он был назначен председателем правления по обеспечению охраны нефтяных промыслов. Рабочие кварталы Шихали в Сураханах и Балаханах были самыми лучшими, а отряды охраны самыми грозными. Огорчало только одно: Ага-Али сильно болел. Врачи были бессильны. Андрей Павлович часами сидел у его постели.