А потом… Знаете, он мне ничего не рассказывал, как там и что на работе, но все-таки иногда и до меня доходили слухи. То в газетах напишут, что планируется большая операция РУБОПа по очистке города от преступности, то по телевизору промелькнет какое-то сообщение. Я даже несколько раз заводила разговор с Игорем, но он только отшучивался. Дескать, не женское это дело — борьба с оргпреступностью… Потом эти разговоры вроде бы утихли, но зато Игорь стал часто пропадать на работе чуть ли не сутками. И вот в один прекрасный день, перед этим Игорь как раз не ночевал дома, по местному каналу передали, что ночью проведена специальная операция под кодовым названием «Капкан». Что милиции удалось арестовать всю верхушку Севмаша…

— А что это такое?

— Севмаш? О-о, это в нашем городе, можно сказать, все. И власть, и суд, и бизнес… Проще говоря, севмашевской группировке принадлежит не только весь город, но и вся область. Я, конечно, мало знаю, но поговаривают, что и сам губернатор Шварц у них на содержании.

— Понятно… Значит, это преступная группировка, с которой новый начальник РУБОПа решил начать борьбу?

— Да, — кивнула Женя. — И зачем это он затеял? Сидел бы тихо-мирно, а потом и в Москву, глядишь, перевели бы…

— Вообще-то, — заметил я, — борьба с оргпреступностью есть прямая обязанность РУБОПа, что следует из названия…

— Конечно. С одной стороны, это так, — согласилась Трегубова, — но с другой… Знаете, если вы спросите сто прохожих на улицах Сибирска, чего больше, вреда или пользы, принес им Севмаш, то гарантирую — почти все будут благодарны этим неофициальным хозяевам города.

— Почему?

— Да потому что, пока не было Севмаша, город просто загибался. В самые дикие времена, первые годы Ельцина, не работал ни один крупный завод, включая и сам Севмаш, от которого и получила название группировка. Люди просто голодали, на улицах каждый день где-нибудь да стреляли. Это нам старожилы рассказывали. А потом появился Севмаш. Запустили завод, потихоньку прибрали к рукам всю промышленность, торговлю. Поставили своего мэра, говорят, и губернатор их человек. Люди получили работу, пусть грошовую, но хоть что-то… На заводах платят мало, но регулярно, а это в наше время редкость. Так что народ будет за Севмаш…

— В удивительное время мы живем, — отозвался я, — и в удивительной стране. Люди защищают преступников, которые их же и обирают.

— Да, но ведь государство еще больше обирает, — возразила Трегубова.

Ответить было нечего, и я попросил ее продолжить рассказ.

— Игорь несколько дней ходил радостный и гордый. Еще бы — мафию победил. А потом постепенно бандитов начали выпускать. Кого под подписку о невыезде, кого под залог. Говорили, суммы взяток были просто астрономические. И в итоге через полтора месяца все оказались на свободе.

— Обычная история…

Женя кивнула:

— А потом начались звонки. Какие-то люди угрожали Игорю, мне, сыну… Потом однажды Лешка пропал. Я чуть с ума не сошла, но к вечеру он появился. Позвонили и сказали, что это, мол, предупреждение Игорю, чтобы он не совал нос куда не надо.

— И что, преступников не нашли?

— Нет, — покачала головой Женя, — какое там, сына забрали со школьного двора, сказали, что папа послал за ним, посадили в машину и куда-то повезли, а на голову надели мешок. Так и не снимали, пока вечером не подвезли к нашему дому и не высадили. Это было два месяца назад. После случая с Лешкой я потребовала от Игоря, чтобы мы скорее уезжали из Сибирска. Куда угодно, хоть обратно в Иркутск, хоть к черту на рога, но чтобы безопасно…

— И как он отреагировал?

— Знаете, Игорь уже сам начал понимать, что ему с севмашевцами не справиться. Тем более, я думаю, он был почти один. И вроде Игорь согласился. Но вы понимаете, это все так быстро не делается, он не последний человек, начальник областного РУБОПа… И вот в один прекрасный день его арестовали. Потом пришли домой с обыском. Был только Лешка с друзьями, омоновцы — несколько человек с автоматами — искали чего-то… Я все пороги обила, чтобы сказали хотя бы, где он, что с ним, в чем его обвиняют. Никакого ответа. И к губернатору ходила, и к кому хотите.