— Но вам не могли отказать в свидании.

— Не могли, да отказали, — горько усмехнулась Женя, — сказали, дескать, «ввиду особой серьезности преступления, совершенного вашим мужем, общение не представляется целесообразным». Понимаете? И все. Я уже не знала, что мне делать, как в один прекрасный день позвонил неизвестный человек. Принес молоток. А под слоем изоленты на ручке молотка была вот эта самая записка. Я, конечно, запаниковала. Быстро отправила Лешку из города к родственникам, а сама пошла к одному приятелю Игоря в РУБОП. Мы дружили семьями, бывали в гостях друг у друга… Пришла, сказала, что так и так, Игорь прислал записку. Спросила, что делать. А он… Вызвал подручных, и меня посадили под домашний арест. Отобрали теплую одежду, документы. После истории с Игорем я от них могла ждать все, чего угодно, понимаете? Пришлось бежать. Выпрыгнула из окна, добежала до подруги, взяла у нее вещи, какие были, выпросила паспорт и вот приехала в Москву.

— Ясно. Но почему вы все-таки так уверены, что стреляли в вас люди, нанятые РУБОПом?

— Ну, может, не РУБОПом. Может, севмашевцами. Какая разница?

Я покачал головой:

— Нет. Просто так за вами не будут тащиться в Москву, чтобы совершить убийство. Для этого должны быть веские причины. Понимаете? То, что вы жена опального начальника РУБОПа, — этого для заказного убийства недостаточно. И кстати, для задержания и домашнего ареста — тоже.

Женя вздохнула. Но мне показалось, как-то не слишком искренне. Вроде знает она что-то, но говорить не хочет.

— Я действительно не понимаю.

— Но о чем-нибудь догадываетесь? — настаивал я.

— Не знаю… Может быть, они думают, что мне известно что-то о делах мужа? Что он меня посвящал в детали своих операций?

— А на самом деле?

— На самом деле — нет. Правда нет.

— То есть вы хотите сказать, что бандиты решили убрать вас на всякий случай?

— Все возможно. Только у меня предчувствие — пока жива я, жив и Игорь…

И она тихо заплакала.

Я понял, что больше мне из нее ничего не выжать, и переменил тему:

— А как вы нашли Турецкого?

— Я вспомнила, Игорь один раз с ним пересекался по какому-то делу. Хороший человек, очень обаятельный, умный. Фамилию, конечно, я запомнила. Вот приехала — и сразу в Генпрокуратуру. Александр Борисович принял меня, выслушал и сказал, что едет в командировку и заняться моим делом не сможет. И порекомендовал к вам обратиться. Он звонил несколько раз, но вас дома не было. А сотовый не отвечал…

— Да, я его отключил, — почему-то смутился я, — я был на концерте симфонической музыки.

— Ну вот. Я вас ждала во дворе. А дальше вы все знаете.

Она вынула из пачки еще одну сигарету и щелкнула зажигалкой.

— Значит, если я вас правильно понимаю, вы хотите, чтобы я защищал вашего мужа?

Женя кивнула:

— Да. И меня тоже. Конечно, по возможности. Ведь мне никакого обвинения не предъявили.

Я вздохнул. Защищать арестованного начальника областного РУБОПа, которого местная мафия засадила за решетку, конечно, можно. Но только результат, скорее всего, будет нулевой. Наверняка обвинение хорошо продумано, возможно, Трегубову устроили какую-нибудь ловушку, в которую он и попался. Судьи в этом Сибирске наверняка тоже скуплены на корню, не говоря о ГУВД. Так что исход суда первой инстанции практически предрешен. Надежда только на то, что, подав кассационную жалобу, мы выведем дело Трегубова из-под влияния областных князьков на более высокий уровень, куда, возможно, их щупальца не доходят. Но дело это муторное, долгое. И уж простите мне мой цинизм, практически, видимо, безденежное. Хорошо еще, если мне оплатят командировку в Сибирск…