15. Глава 15. Суп.

Швец

Запахи с кухни, бормотание мультиков и возня Марьи необъяснимо согревают меня и успокаивают. В голове мелькает мысль, что для идеальности картинки не хватает только какой-нибудь мелкой пушистой животины. Чтобы вот приползла и легла под бок. Странное чувство. Усыпляюще. Мои глаза после бессонной ночи и практически трёх часов работы с неравнодушным к своим дворам населением, неконтролируемо закрываются.

Я съезжаю в кресле ниже и позволяю себе отключиться. Давно такого не случалось. Обычно даже с вечера засыпается не сразу. Разве что под алкоголем… И, желая поплавать в этом состоянии как можно дольше, я игнорирую любые внешние раздражители. Просто отдыхаю.

Это очень похоже на дневной сон в детстве. Лёгкий, беззаботный, исцеляющий. Мне даже кажется, что где-то на фоне бубнит радио, под окном соседки (у нас были деревянные рамы) обсуждают рассаду, а ещё я точно знаю, что когда проснусь, бабушка выдаст мне блюдце с морковью и яблоком, тертых на терке и перемешанных со сметаной, на полдник…

Идеальность моего сонного мира все-таки разбивается о прозаичную вибрацию телефона. Игнорирую ее в надежде, что несчастный человек, посмевший набрать мой номер, одумается и перезвонит позже, не заставляя меня сейчас поднимать трубку и сквернословить. Но он не унимается.

Распахиваю глаза. С раздражением достаю телефон из кармана и, увидев на экране имя помощника, набираю побольше воздуха в лёгкие для уничтожающей тирады. Просил же сегодня не беспокоить! Заколебали!

- Бл… - произношу две буквы очень емкого, эмоционального вводного слова и осекаюсь

Марья с настороженным интересом поглядывает в мою сторону. Вот это я бы сейчас высказался…

- Перезвоню, - рявкаю в трубку помощнику и сбрасываю вызов.

Окончательно приходя в себя ото сна, тру лицо ладонями и тоже смотрю на дочь. Понимаю, что нужно как-то налаживать с ней контакт, но совершенно не представляю, с чего начать. Был бы пацан, пистолет бы ему показал, пострелять на заднем дворе отвёл или гонки на консоли включил…

- Нравятся тебе игрушки? - выдаю первое, что формируется в вопрос.

- Хм… - Марья встаёт с коленок, прижимает к себе куклу и хлопает на меня глазищами своей матери. - Нравятся… Спасибо, - добавляет спустя несколько секунд и переминается с ноги на ногу.

Молчит. Иногда косится взглядом на телевизор. Там новогодняя реклама. Я тоже молчу.

Так, ладно, супер, и что дальше, Швецов? Растеряно ищу повод, чтобы хоть ну за что-нибудь зацепиться и продолжить диалог.

- А что они у тебя там делают за столом? - продолжаю я играть в «капитана очевидность».

- Кушают суп, - прищуривается дочь. - Хочешь суп?

- Хочу, - киваю с готовностью и даже немного подаюсь вперёд.

Марья что-то несколько секунд колдует над пластмассовой плитой. Убегает на пару минут из комнаты, а потом приносит мне маленькую красную тарелочку с сомнительной жижей чёрного цвета.

- Ммм… - тяну я, - как здорово…

- Приятного аппетита, - довольно говорит мне Марья и подаёт ложку.

Делаю вид, что ем. Кто бы меня сейчас из мужиков увидел! 

- Вкусно? - прищуривается дочь.

- Невероятно, - клянусь ей. - Все наелся, - отдаю обратно тарелку.

- А теперь - кофе, - объявляет Марья торжественно. - Никуда не уходи, - грозит мне пальчиком. И, прихватив с собой чашечку, снова сбегает.

Возвращается быстрее, чем в первый раз. Несёт кружечку аккуратно, двумя руками.

- Кофе, - подаёт мне с гордостью. - Как в кафе с пенкой.

- Ох спасибо, - отвечаю ей, поднося напиток к лицу, и тут же едва не роняю чашку на ковёр, безошибочно определяя по химозному запаху «океанского бриза» источник пенки в своём напитке. Унитаз!