– Ключи дома забыла, – понуро киваю, смиряясь с действительностью.

– А мать что? – начинает он, а после сам и отмахивается от вопроса, что-то решая для себя. – Ладно, отойди.

И сам! Сам двигает меня в сторону, на мгновение приподнимая за плечи.

– Что ты… – только вернувшись на землю, собираюсь было уже разразиться тирадой, но осекаюсь.

Никита просто взял, подошёл к двери и, с силой дернув ту за ручку, открыл проход в подъезд.

– Вот и решена твоя проблема, Лёля, – улыбаясь, говорит он и почти так же, как мама, но сквозь капюшон, лохматит мои волосы. – А ты переживала. Ладно, бывай.

– Никита… – смотря, как отдаляется его фигура, кричу ему вслед.

Хочу поблагодарить, но он опережает нахальным:

– Сочтемся, – и скрывается за домом, вероятно, пытаясь догнать своих друзей.

3. Глава 2. Пирожок с картошкой

Каникулы были позади, впрочем, как и последующие полтора месяца учёбы. Стылый ноябрь ворвался в размеренную жизнь людей, как обычно, просто и со вкусом. Холодные ветра сутки напролёт гоняли стаи серых облаков, а голые участки земли, как случалось по утрам, покрывались тонкой коркой изморози.

Я так и не нашла в себе смелости рассказать маме о том вечере с забытыми ключами. Почему? Она бы не стала слушать и вспыхнула бы негодованием от упоминания Стрельникова в одном контексте со мной. Постепенно, впечатления о том вечере сходили на нет. Я перестала тёмными вечерами выглядывать в окно, стараясь высмотреть в прохожих того мальчишку. Не замирала изваянием у мусорных баков, чтобы услышать отдалённый смех…

Все мои мысли заняла учеба.

Середина недели. Школьная столовая. Стою с одноклассниками в небольшой очереди к буфету, желая приобрести заветные пирожки с картошкой. Недавно привезенные, оттого ещё и горяченькие. Для обычных людей, незнакомых с деликатесами, выходящими из-под половников наших школьных поваров, в этих пирожках не было ничего особенного. Всего лишь свежий хлеб да мятая картошка… Но какой вкус у того и другого!

За такие пирожки можно и побороться в случае чего. Но я, конечно бы, не стала в таком участвовать. Мама с детства говорила мне не влезать в неприятности, стараясь оградить от всего, что могло бы принести стресс.

Нет, я не была тепличным ребёнком. Просто… До ужаса боялась крови, почему-то с лёгкостью воспринимая ту на экранах телевизоров. Возможно, потому что я знала, что она бутафорская.

– Лель, толкни его, он там уснул что ли? – шепчет мне стоящая позади Кристина. Моя подруга и по совместительству одноклассница. Мы, не сговариваясь, решили идти в десятый класс и поступать в один вуз после одиннадцатого. Одни из немногих, я бы даже сказала, ведь нас таких, болезных, было, от силы пятнадцать.

Смотрю на худую спину Леши, нашего одноклассника-ботана, которому удалось достичь окошка буфета раньше нас, и прикинув в голове, прихожу к выводу, что его толкать нельзя. Упадёт ещё. Но прервать любезничества парня с женщиной, работающей в буфете всё же стоит. Перемена не резиновая.

– Богомолов, быстрее. Звонок скоро же, – мягко прошу, посчитав что моего объяснения будет достаточно. Но парень даже не реагирует. А повторять я привычки не имею.

Никогда не горела желанием к кому-то навязываться и нарушать привычный ход вещей. Хочет общаться с дамой преклонного возраста? Ну, пусть так.

– Крис, пойдём лучше к математике подготовимся. Контрольную вроде обещали, – предлагаю компромисс подруге, оборачиваясь.

– Да хоть итоговую! – закипает девчонка. – Мы, что, зря простояли здесь целых десять минут? Я не закрыла своё углеводное окно… – Кристина смотрит на свой наручный шагомер.