Марш дивизии проходит согласно приказу, без особых событий.

Прикомандированный к 45-й дивизии корреспондент «Die Wehrmacht» Герд Хабеданк двигался вместе со I.R.135 – от Варшавы к Бугу: «Через жару и пыль по забитым техникой и людскими потоками шоссе, минуя покинутые лесниками леса, нашпигованные автопарками, деревни, населенные батареями, радиостанциями, штабы под высокими соснами».

Жара и пыль были не помехой и лейтенанту Михаэлу Вехтлеру, со своей 5-й ротой идущему в колоннах I.R. 133. «Пролившийся в начале пути ливень вымочил весь полк, но настроение повысилось вновь, когда он сменился жарой, с возможностями купания в озерах по пути. Марш достаточно трудный, но его 40-километровые отрезки тщательно выдерживались»[149].

29.5.41

Редактирование приказа для продолжения марша 31 мая вплоть до конечного размещения. В первой половине дня возвращение Шлипера из планируемого района наступления. Для установления взаимодействия представляется командир батареи особой мощности артиллерии резерва О.К.Н. (гауптман Меесманн).

…Это прибыло второе, после «Небельверфер», но по своему воздействию, пожалуй, стоящее на первом месте средство усиления – 2-я батарея 833-го тяжелого артиллерийского дивизиона[150], две 600-мм установки «Карл».

…Вопрос о привлечении артиллерии особой мощности при штурме укреплений Бреста обсуждался давно. Еще 7 марта на утреннем совещании у командующего сухопутными войсками генерал инспектор артиллерии Бранд отметил, что против Брестской крепости можно использовать «Батарею «К»[151].

Однако решили остановиться на 60-см мортире Karl (Gerät 040) – второй по мощности в вермахте (после 80 см «Доры») артиллерийской системе.

Для «Карла» разработали тяжелый бетонобойный снаряд, способный поражать цели на расстоянии от 2840 до 4320 м. Проникая сквозь бетон (в т. ч. армированный) на расстояние до 2,5 м, снаряд разрывался.

Имелись и фугасные снаряды.

Главным недостатком «Карла» в данной ситуации была прежде всего низкая скорострельность – 1 выстрел за 5 минут. При ставящихся условиях – короткая, но мощная артподготовка, затем – стремительный захват, их намечающееся использование заставляло задуматься. Прежде всего – куда бить? Дот вдоль границы? Их легко могли подавить и другие средства. А все, что далее, – скрыто, и, в общем, опираться можно было только на предположения и польские планы.

Огонь предполагалось вести без пристрелки, без какого-либо наблюдения за его результатами (исходя из опыта Эны, все скроет дым и пыль). В таком случае оставалось лишь еще одно средство – морально подавить. И именно оно было решающим – уничтожение пары дотов мало что решит, а вот гигантские взрывы – вполне могут сломить дух гарнизона.

И все же почему выбор пал на «Карлов»? Во-первых, мортира специально создавалась для борьбы с укреплениями, причем более мощными, чем «линия Молотова». Во-вторых дальность сверхтяжелых пушек и железнодорожной артиллерии позволяла нанести удар на более дальние расстояния, чем приграничные укрепления.

Конечно, в расположении «Карлов» столь близко от границы был определенный риск, ибо сражение могло обернуться не так, как задумано, однако «кто не рискует…».

Решение о применении «установок 040» в операции «Барбаросса» командованием сухопутных войск принимается 14 апреля. Две мортиры батареи 833 были доставлены в Тересполь. Однако около 14 мая батарею 833 (к тому времени (с 1 мая) ставшую 1-й батареей 833-го тяжелого артиллерийского дивизиона) перебросили под Лемберг (Львов). А на ее место – 2/833, с 36 снарядами.

Командир 1-й батареи еще к 1 мая успел провести рекогносцировку (места выгрузки, маршруты движения, огневые позиции, цели и НП). По его мнению, выгрузка орудий – на станции Тересполь, сборка – непосредственно на железнодорожном полотне. Причем выгрузку и сборку необходимо скрыть от русских наблюдателей (вышки на том берегу Тересполя), произведя ее за ночь.